Я понимал, что особой опасности нет, но все равно чувствовал себя неуютно. Все увиденное проходило по ведомству откровенных чудес, которых материалистическое мировоззрение не приемлет.
— Давай-давай, — подтолкнул меня в спину Сигурд. — Иначе всем растреплю, что капитан Казаков обычный трус, забоявшийся там, где очкастый ботаник первым пошел в атаку.
— Заткнись, — процедил я сквозь зубы. — Будто ты у нас самый смелый!
— Я фланги прикрываю! И веду арьергардные бои!
Ощущение было как перед первым прыжком в воду с десятиметровой вышки. И хочется, и боязно. Я медленно прошел по линии, ожидая чего-то очень необыкновенного, но как только невидимая черта была пересечена, стало ясно: переход в «дыру» не сопровождается никакими пышными спецэффектами.
В глаза ударил ярчайший солнечный свет, хотя в Квебеке был вечер и звезда Вольф 360 недавно скрылась за горизонтом. Невозможная жара придавила меня, словно огромной пуховой подушкой, глаза начали слезиться из-за режущих лучей светила, я почувствовал запах аммиака и вкус соли на губах.
— Очень неприветливое местечко, — послышался возбужденный голос Гильгофа. — ПМК уверяет, что без соответствующей защиты человек не продержится здесь и суток… Жесткое излучение звезды, нулевая влажность, температура воздуха у поверхности — плюс сорок девять. Почва нагрета почти до девяноста градусов, ого! Если верить биосканеру, живых существ здесь нет. Сигурд, включайся в работу, надо собрать как можно больше данных…
— Это другая планета? — прохрипел я, приставив козырьком ладонь ко лбу. — Не очень-то похоже на Гермес.
— Разберемся, ПМК проводит анализ магнитных полей и орбиты звезды…
Вокруг, от горизонта до горизонта, расстилалась каменистая пустыня. Если вы бывали в Палестине, поймете, о чем я говорю: красноватый камень с белесыми соляными потеками, горячий ветер, коричневые скалы в отдалении. Если считать, что солнце находится в зените, на юге, то северо-восточнее можно различить русло давным-давно пересохшей реки. В воздухе кружатся вихорьки солевой пыли. Никаких звуков, кроме тяжелого дыхания людей и едва слышного посвистывания ветра в нагромождениях валунов.
— Давайте возвращаться, — подал голос угрюмо наблюдавший за нами Рене. — Очень жарко, солнечный удар и перегрев гарантированы…
— Доктор, оставьте здесь ПМК, — поддержал проводника Сигурд. — Положите в щель между камнями, чтобы не оставлять под прямыми лучами звезды, потом заберем. Тут действительно опасно, крайне высокая солнечная активность — уровень излучения почти в сорок раз выше земного стандарта.
— Так и сделаем, — неожиданно легко согласился взмокший Гильгоф. — Заберем ПМК завтра или через пару дней, пусть ИР сам разбирается, что к чему… Рене, «дыра» открыта постоянно?
— Сколько себя помню.
Рене, уяснив, что требуется показать обратную дорогу, указал нам на два желто-белых булыжника, наверняка доставленных сюда с Той Стороны, шагнул между ними и исчез из зримого мира.
Гильгоф в последний раз обвел взглядом бурую выжженную равнину и с сожалением вздохнул — было видно, что доктору очень хотелось остаться здесь подольше.
Вечерняя прохлада Квебека показалась мне полярным морозом, рубашка была насквозь пропитана потом.
Вечерняя прохлада Квебека показалась мне полярным морозом, рубашка была насквозь пропитана потом. Руки и лицо покраснели, хотя я находился под лучами пустынного солнца всего десять минут — еще немного, и появились бы серьезные ожоги, вплоть до пузырей. Нас встретил прежний дворик, но вечерние сумерки почему-то заместились ночной тьмой. Над городом висела меньшая из двух лун Гермеса — Калипсо, а восходит она только после полуночи.
— Время там идет быстрее, чем у нас, — будто невзначай заметил немногословный Рене. — Раз в восемь, наверное. Я еще нужен?
— Нет-нет, благодарю, — раскланялся Гильгоф и вытащил из кармана несколько банкнот. — Возьмите, это скромный гонорар. Передайте мадам Коменж, что я буду счастлив и далее с ней сотрудничать…
Рене деньги забрал, кивнул и скрылся в коридоре.
Мы вернулись к машине прежней дорогой, по улице Торонто, мимо сиявшей электрическими огнями «Золотой Арфы». Джип стоял там, где его и оставили — возле дежурившего в квартале Майен «Тигра» союзников. Сигурд сел за руль.
— Ночевать у Амели не будем, — распорядился Гильгоф. — Слишком поздно, неприлично будить хозяев. Возвращаемся в Бланьяк, отяготим своим присутствием «Франца-Иосифа»; надеюсь, он не станет возражать.
Пока джип крутился по центральным улочкам Квебека, изредка останавливаясь но требованию военных патрулей, доктор насупленно отмалчивался. Лишь когда мы выехали за город, Веня посмотрел на андроида и тихо спросил:
— Сигурд, по-твоему, что мы видели?
— Гермес мы видели, — уверенно ответил искусственный человек, — Только другой.
— Какой еще «другой? — неожиданно взъелся доктор. — На Гермесе вообще нет пустынь! Звезда там находится гораздо ближе к планете! ПМК успел сообщить, что скорость обращения вокруг светила на девять процентов больше плюс другой наклон эклиптики!
— Согласен, — без возражений кивнул Сигурд. — Но отличий тамошнего солнца от звезды Вольф 360 мною не отмечено — светимость, спектральный класс, болометрическая и интегральная звездная величина, эффективная температура… Аи, доктор, да что рассказывать! Хотите, когда приедем, я подключусь через шунт к мозгу «Франца-Иосифа»? Пусть проанализирует. Корабль вам скажет то же самое! Гермес это! Я определил силу тяготения, угол наклона магнитной оси и ускорение свободного падения — они различаются с нынешними на сотые доли процента. «Дыра» ведет не к другой планете, а в другое время. В прошлое или будущее Гермеса! Так что нечего ругаться на искусственный интеллект и отправлять его в выгребную яму…