— Явился посмотреть на невиданную зверюшку? — Крылов поставил на стол бутылки с пивом и внимательно уставился на меня.
— Веня думает, что я ничего не понимаю в происходящем, результаты исследований мне не показывают. Но я же не полный дурак, могу разобраться что к чему! Обидно…
— На обиженных воду возят, — легкомысленно отозвался я. — С виду ты вполне… гм… адекватен.
— В гробу я видел такую адекватность, — вздохнул Коленька. — Истыкали всего иголками, пробы крови берут каждый день по два раза, обычные сотрудники едва только не шарахаются в сторону, меня завидев. Как от прокаженного. А я в отместку устраиваю им шоу со спецэффектами!
— То есть?
— То и есть… Гляди.
Крылов взял со столика нож, покрутил за рукоять и запросто воткнул лезвие в левую ладонь, прошив ее насквозь. На пол упали тяжелые капли темно-красной крови.
— Совсем спятил?!
Нож был аккуратно возвращен на место, а сквозная рана начала затягиваться у меня на глазах.
— Мгновенная регенерация, — пояснил Русланыч, словно это и без его комментариев не было очевидно. — Хочешь, могу устроить харакири, результат будет аналогичный. Больно, конечно, но терпимо…
— Нет уж, благодарю покорно! Это так ты «чудишь»?
— Не только. В репертуаре есть фокусы и посерьезнее. Двойное зрение, например. Оказывается, я способен видеть в инфракрасном диапазоне, но надо настраиваться… Не могу объяснить, как это получается. Резко чувствую настроение людей, идут цветные пятна перед глазами, можно точно определить интерес, неприязнь или страх. Самая настоящая эмпатия!
— Ну а я как к тебе отношусь? Сможешь понять?
— Золотисто-желтый… Скорее заинтересованность, но без опасений. Спасибо. Большинство людей просто меня боятся, даже лечащие врачи. Крыша едет… Гильгоф уверяет, что это временное явление, последствия перенесенной инфекции, но я знаю, что останусь таким надолго, если не навсегда. Шестое чувство. Блин, теперь и застрелиться нормально не получится, все равно регенерирую!
— Неужто пробовал? — Я усмехнулся.
— Стреляться? Пока нет. Просто надоело всё. Сижу тут как в тюрьме. Единственное развлечение — пугать коллег до мокрых штанов. Рожи у них после очередной забавы самые дурацкие. Позавчера повесился в главном коридоре на оптоволоконном кабеле. Шум, гам, истерики, а я вишу и за всем этим наблюдаю. Смешно…
— Вовсе не смешно. Можешь прекращать испытывать терпение Гильгофа, он тоже не двужильный. Хочешь обрадую? Заточение кончилось. Через несколько дней мы летим обратно на Гермес.
— Мы — это кто?
— Вся ваша компания, я и четырнадцать хмурых дядек, ничего не понимающих в высоких научных материях, зато способных решить любые проблемы более нехитрыми методами.
Крылов помолчал, глядя в сторону. Затем очень тихо спросил:
— Вы что, собрались говорить с ними языком оружия?
— С кем — «с ними»? — Я подался вперед и услышал вполне ожидаемое:
— С теми, кто сделал меня… таким. С хозяевами Гермеса. Они существуют.
— Знаю.
— Ни хера ты не знаешь! — вдруг обозлился Коленька. — Равно как и я! И никто ничего не узнает до тех пор, пока мы не столкнемся с ними лицом к лицу!
— Не ори. Давай лучше пива выпьем.
— Вот почаще бы мне такие слова говорили, а то кроме гильгофовского «успокойтесь, все обойдется» и шипения по углам «мутант», ничего не услышишь.
Давай лучше пива выпьем.
— Вот почаще бы мне такие слова говорили, а то кроме гильгофовского «успокойтесь, все обойдется» и шипения по углам «мутант», ничего не услышишь.
— Чего, на самом деле? Так и говорят?
— Не в лицо. Но я научился чувствовать их мысли. Противно… В чем я виноват, скажи?
— Забей. По крайней мере двое друзей у тебя точно остались. Я и Веня.
— Анечка третья, каждый вечер заходит. И Луи на Гермесе. Собаки у него хорошие… Скорей бы туда вернуться.
Русланыч грустно вздохнул, и мне показалось, будто он сам себя похоронил. Понять человека можно, а поддержать — нужно. Займемся.
Крылова надо немедленно вытаскивать из депрессии, это ясно как день. В этом случае нет ничего лучше смены обстановки и доброжелательной компании. Надеюсь, все это мы обеспечим Коленьке в ближайшие дни. Займется делом, а дальше видно будет! Как это всегда и происходит, Бог не выдаст, а свинья не съест — мы несъедобные!
«Программа освоения Гермеса изначально не предполагала широкой колонизации планеты, однако к 2170 российско-канадский консорциум «TitanАС» принял решение расширить первые исследовательские станции и зарегистрировал в комитете по неземельным территориям ООН поселения Новый Квебек и Юрга, придав им официальный статус колоний. В течение следующих четырех лет число постоянных жителей протектората возросло до 22 тыс. человек, затем на прирост населения влияли как высокая рождаемость в семьях первопоселенцев, так и небольшая, но постоянная миграция с Земли (в среднем 5-7 тыс. человек в год]. Численность населения стабилизировалась к первой трети XXIII века в связи с уменьшением числа желающих переселяться в «бесперспективную» колонию и ныне колеблется на уровне 627-633 тыс. человек, из которых более половины считают себя потомками «первых семей».
Большинство колонистов Гермеса работают в аграрном секторе, экспорт продовольствия на Землю приносит протекторату основной доход. Нефтегазовая промышленность обеспечивает потребности только жителей самой планеты. В настоящий моменте колониальном реестре числятся 72 поселка и 416 частных аграрных предприятий, человеком освоено не более 17 процентов суши в наиболее подходящих для земледелия областях Южного полушария и приэкваториальной зоне.