Странно, начав говорить нормальным человеческим языком, он стал мне более симпатичен.
— И? — Пожалев, что нельзя упереть «руки в боки» я уставился на него. — Ты хочешь сказать, что полетим вслепую, как шпроты в банке.
— Да уймись ты. — Орлов протянул абсолютно чёрные очки. — Надевай. И отдай команду «внешнего обзора». Хотя, я бы предпочёл видовой фильм. Действует успокаивающе и вообще.
Ну, конечно. Ему, работающему на правительство, должно быть, приелась такая мелочь, как орбитальные путешествия. Что он там говорил? Вроде, в Федерации Солнечной Системы парочка планет, да плюс астероиды.
Затрудняюсь сказать, сколько времени занял полёт. Для меня, смотревшего во всё глаза, всё кончилось в одно мгновенье. Казалось, слышу шум ветра, свистящего в ушах. Звёзды, по мере приближения всё увеличивались в размерах. А, может, просто делались ярче.
Разумеется, всё это было лишь иллюзией, игрой расшалившегося воображения. И, конечно же, как мужчина я должен был отреагировать более хладнокровно. Но был настолько поражён, так сильно захватил восторг, вперемешку со страхом, что оказался не в силах сдерживать эмоции. Переполняло безграничное восхищение, наверняка отчётливо сквозившее во взгляде. И ничто не могло вывести из состояния восторга.
Только сейчас я понял, что значит полная, безграничная свобода. Внезапно покорившееся пространство моментально навеяло грёзы о дальних, возможно даже, межзвездных путешествиях. Причём мысль возникла как-то подспудно и абсолютно естественно. Словно, обладание подобным образцом чудо техники стало совершенно доступно. И меня, человека, о котором вспомнили спустя сотню лет после, казалось бы, ничем не примечательного существования, совсем не пугала бездна космических просторов. Сидя в кресле, я радостно улыбался, от души наслаждаясь зрелищем.
Громада спутника навалилась как-то сразу. Абсолютно чёрный — впоследствии узнал, что для маскировки его покрыли специальным составом — он вдруг появился ниоткуда. И только тёмное пятно, возникшее на фоне звёзд, подсказало, что перед нами искусственный объект.
Вопреки ожиданиям, не пришлось пришвартовываться. Мы попросту влетели внутрь. Прожекторы катера освещали довольно неуютное, утыканное какими-то рёбрами пространство. И, поспешив снять очки, я задал вопрос.
И, поспешив снять очки, я задал вопрос.
— Это и есть ваша Машина Времени?
— Общая теория относительности Эйнштейна включала новую теорию геометрии, которая противоречила геометрии Евклида и была доказана экспериментально. Сумма углов реального треугольника в действительности не обязательно составляет сто восемьдесят градусов: истинное значение зависит от гравитационного поля внутри этого треугольника. — Непонятно ответил Орлов. Впрочем, тут же извинившись. — Я объясню подробнее. Но позже. Пока же просто следуйте за мной.
Мы выбрались из катера. Носилки с заметно порозовевшей Ириной поднялись над полом, последовав за нами. В шлюзе стояло ещё две машины, из чего сделал вывод, что на борту имеется экипаж. И не угадал. Сателлит был полностью автоматизирован. Дополнительные же скутеры представляли своего рада «запас прочности». Ибо, как пояснил Алексей: «железяк можно наклепать сколько угодно. А вот человеческая жизнь уникальна и, потому, бесценна».
Чуть позже, узнав, как велик процент «невозвращенцев», ушедших исследовать прошлое и словно в воду канувших, пришёл к выводу, что неведомые боссы Федерации жалели не столько людей, сколько впустую потраченных усилий. Хотя, вполне возможно, что во мне просто заговорил пессимизм.
— К сожалению, придется немного повременить. — Констатировал Орлов, озабоченно глядя на Ирину. — В таком состоянии она рискует не пережить темпоральной транспортировки. — Сколько времени займёт регенерация?
— В моём голосе звучало беспокойство за девушку.
— Диагност говорит, что от пяти до шести часов. — Ответил Алексей. — Думаю, ожидание не покажется вам слишком долгим.
Механические руки нежно поместили Иру в ванну с голубым раствором. К респиратору, накрывшему лицо, Алексей присоединил кислородную трубку. И, поясностью погрузив бесчувственное тело девушки, закрыл матовый колпак.
— Теперь от нас ничего не зависит.
К счастью, правнуки хорошо представляли, что такое комфорт. Каюта, указанная Орловым, хоть и не поражала размерами, зато имела такую роскошь, как душевая кабина. И, столкнувшись с кучей всевозможных примочек, придуманных потомками, я провёл в ней часа два, смывая пот и усталость последних безумных дней.
Наконец, чувствуя себя заново родившимся, высушил тело тугими горячими струями воздуха. И, одев один из лежащих в шкафу комбинезонов, вышел в кают-компанию. Алексей с Интауром, сидели, потягивая какую-то бирюзовую жидкость из высоких тонкостенных бокалов. И разговаривали, пытаясь объяснить природу собственных возможностей. Каждый свою, разумеется. Видимо, рассказ Интаура подходил к концу, так как я успел уловить лишь окончание фразы:
— …что недоступно научному знанию, открыто интуитивному постижению действительности. Недостаток конкретных сведений о мироустройстве и его законах зачастую компенсируется наличием людей с генетической предрасположенность. С рождения обладающих твердой уверенностью, что имеются способы немедленного и всеобъемлющего постижения бытия. И что есть индивидуумы, подчинившие этот космический дар.