— Что..?
От досады и злости Середин резко вскочил и привычным, многократно отработанным движением рубанул невидимую преграду. Сабля со свистом рассекла воздух, но не встретила ни малейшего сопротивления.
Сабля со свистом рассекла воздух, но не встретила ни малейшего сопротивления. Олег протянул руку вперед — мягкая стена решительно оттолкнула ее обратно.
Ведун хмыкнул и обернулся к Кире.
— Вот так оно и бывает, — мрачно пожаловался он. — Только что все было хорошо, а оказывается, что ты уже влип по самые уши.
Вязкая тишина, пожирая шорохи травы, постукивание полуоторванной щепы на крыше сарая, прибивая пыль и глуша шелест ветра, ползла по двору, жалась к изгороди, надвигалась на людей с неотвратимостью болотного тумана.
— Должен быть где-то выход, непременно должен… Только я еще не знаю, где.
Его голос прозвучал глухо, как будто он говорил в подушку. Слова, не успев сорваться с губ, тонули в воздухе. И ведун почти физически ощущал чьи-то плотные объятия. Он снова решительно рубанул саблей, отгоняя непонятного врага. Затем Середин развернулся спиной к странной преграде и двинулся к дому, в огне которого продолжал трепетать огонек.
— Надеешься там выход найти? — спросила Кира, шагая рядом и пытаясь приноровиться к широкому шагу Олега.
— Там что-то есть, — пожал плечами ведун. — Нечисть какая-то засела. Придется либо подружиться с нею, либо выпустить ей кишки. У тебя оружие есть?
— Нож есть.
— А оружие?
— Учитель говорил, если воля твоя крепче камня, то рука способна разить отточенную сталь.
— Учитель твой однорукий или совсем без рук?
— Он… нормальный… — не поняла шутки девушка.
— Странно. Что же он не попробовал применить свою теорию на практике? — Олег выдернул из ножен подаренный князем кинжал. — Если верить обещаниям Радомира, против нечисти этот клинок должен работать так же надежно, как и против живых существ.
— Спасибо… — Девушка сделала несколько взмахов. Легкий клинок пришелся ей как раз по руке. Длиной в локоть и шириной в три пальца, кинжал напоминал маленький меч. Теперь за назначенную Микулой телохранительницу можно было оставаться более-менее спокойным.
— Тоже мне, волю они закаливают, — хмыкнул Середин, поднимаясь на крыльцо. — Пусть он свои теории Радуловскому булату попытается изложить. Можно даже предварительно одеть его в строительную каску и испанскую кирасу.
Он подошел к двери и удивленно замер, склонив набок голову. Там, где всего несколько минут назад покачивалась сколоченная из толстых досок створка, теперь остались одни обломки. Середин осторожно поднял щепку и повертел в руках.
— Интересная тут песня заводится, — пробормотал он. — Только одна проблема. Я смысл понять не могу. Кира, посмотри-ка.
Девушка взяла у него щепку и внимательно оглядела со всех сторон.
— Кто-то был жутко голоден. Вон как дерево обглодал.
Олег кивнул. На том, что осталось от двери, четко виднелись следы от чьих-то зубов, причем зубов не человеческих, а длинных и тонких, заостренных к концу. Либо волчьих, либо медвежьих, либо еще кого из зверей — так хорошо ведун в хищниках не разбирался.
— Интересно, когда же этот «кто-то» успел поработать челюстями? Мы ведь стояли в нескольких шагах, но ничего не слышали.
Медлить дальше просто не имело смысла, и Олег переступил остатки несчастной двери, прошел в сени. Здесь царила неестественно непроглядная темнота.
— Эй! Есть кто живой? — Его голос словно столкнулся с мягкой преградой и сразу затих.
— Люди добрые, пригласите на огонек. Ась? Мы тут свечечку запалим, хорошо?
Ведун помнил, как вчера подорвал немалый куст и опалил целую поляну, пробуя заговор огня, но иного выхода в данной ситуации он не видел. Нужно просто слова говорить потише и руками сильно не махать. Не любят огневики лишней суеты. Облизнув пересохшие губы, Олег зашептал тихо, но быстро. Вспышка — и на ладони задрожал маленький язычок огня, а под ногами прошуршали маленькие существа, сыпля разноцветными искрами.
— Спасибо, други огневики, дети Перуновы, — шепнул ведун им вслед.
Середин приблизился к двери в жилой сруб, протянул руку с огоньком. Вздрогнула тьма, отступила, таясь по углам. Пока ничего страшного не показывалось. Свежая солома, зачем-то сваленная в углу, наполняла воздух одуряюще пряным ароматом, на бревенчатых стенах застыла копоть. И тишина. Даже стук сапог глухо звучал, от стен не отскакивал, а словно тонул в них. Олег приблизился к печи, собираясь заглянуть в соседнюю комнату, и вдруг услышал — нет, почувствовал — какое-то шевеление в сенях. Он резко обернулся и заметил, как кто-то прошмыгнул в углу, потом еще и еще. Настолько стремительными оказались эти твари, что ведун не успевал даже разглядеть их. Внизу живота возник противный холодок — Середин быстрым движением пересадил огонек на плечо, перекинул из-за спины на руку щит, начал пятиться обратно, к выходу.
Под ногами мелькнула тень, и ведун резко опустил щит — послышался глухой удар, деревянный диск чуть повернуло, и тень исчезла. Почти сразу послышалось едва слышное шипение, тихий чавкающий звук. И из темных углов, словно в кошмаре ребенка, наслушавшегося на ночь страшных сказок, стали появляться длинные сгустки тьмы. Они стелились по полу, извивались спиралями, уплотнялись и обретали более узнаваемые формы.