Прошло ещё какое?то время — и раздался лязг. Сперва понадеялись на перемены к лучшему — но это просто раскрылись двери в тамбурах. Видимо, до машинистов наконец дошло, что люди долго не выдержат. Людям и покурить надо, и в кустики. А ток ещё неизвестно когда дадут.
— Ну, что делать будем? — Дмитрий пошевелил зачитавшегося Максима. Разве что безучастная овчарка могла соревноваться с ним в спокойствии.
— А что случилось? — выдал мальчишка, отрываясь от книги. Этим вопросом он наповал сразил и хозяина овчарки, и бабку, и уж тем более внучку.
— Стоим, — сообщил Дмитрий. — Тока нет. И стоять будем, судя по всему, ещё долго. Давай пока хоть выйдем, кислородом подышим. Тебе, кстати, не хочется пообщаться с природой?
…Встали ещё удачно. Могли бы ведь и на мосту, и на крутой насыпи. А тут — по обеим сторонам мрачный еловый лес. Дмитрий знал, что лес тот тянется неглубоко, во всяком случае справа. Там дальше — дачные посёлки, поля, Ярославское шоссе.
Шоссе! А ведь это мысль. Сколько тут пройти? Километра три?четыре, не больше. А там рейсовые автобусы ходят.
— Вот что, светлый отрок, — предложил он, тут же уколовшись языком о словечко «светлый», — а не совершить ли нам небольшую прогулку? Тут ведь и полдня можно проторчать, а вот там, справа — шоссе. Автобусы, маршрутки. Гораздо быстрее в Сергиевом Посаде будем, чем вот так ждать у моря погоды.
Максим поднял голову, задумчиво уставился в низкое небо. Да, погода — это актуально. Тучи были мрачнее некуда. Того и гляди, разверзнутся хляби небесные…
— У тебя зонт есть? — озабоченно спросил Дмитрий.
— Нет… Знаете, я как?то не подумал.
— Ладно, не беда. У меня?то есть, и большой. Так называемый «семейный». Уж вдвоём?то мы уместимся. А может, и пронесёт стороной, — Дмитрий с сомнением поглядел на свинцовые тучи, неуклонно наползающие с севера. — Ну что, пошли?
— Конечно, — согласился Максим. — Кстати, гляньте. Не одни мы такие умные.
И точно! Часть озверевших от неизвестности пассажиров один за другим скрывалась за деревьями. Другие — подавляющее большинство — предпочитало ждать милостей от электричества.
— Ну, пойдём тогда поскорее.
— Ну, пойдём тогда поскорее. Надеюсь, уж в этом?то лесочке монстры не водятся, — пошутил Дмитрий.
— Конечно, — в тон ему отозвался Максим. — Сейчас ведь не ночь. И не полнолуние.
16.
Далеко уйти они не успели. Едва только нашлась тропинка, ведущая в нужном направлении — как сверху грянуло. И ещё, и снова. Точно кто?то, веселясь от души, лупил кувалдой по стеклянным банкам.
И хлынуло. Не осенний мелкий дождичек — настоящий тропический ливень. Только холодно было не по?южному. Ветер лупил наотмашь, ветер бросался на еловые кроны, всерьёз норовя устроить бурелом. Всё вокруг — утоптанная в хвое тропинка, заросли малины по обеим сторонам, листва притулившихся в еловом царстве берёзок — мгновенно вымокло. Воздух пронзали не то что капли — тугие струи, как в душе.
Достать зонт из сумки, развернуть его — дело нескольких секунд. Но и этих секунд хватило, чтобы вымочить обоих до нитки.
— Ни фига себе! — присвистнул Дмитрий, совершенно забыв о подобающей педагогу лексике. — Ты как, жив?
— Ага! — зябко передёргивая плечами, отозвался Максим. — Я только боюсь, что книжка в рюкзаке размокнет…
— Живо сюда! — Дмитрий притянул его к себе, под зонт. — С книгой твоей вряд ли что случится, ткань?то рюкзака влагонепроницаемая. А вот с тобой… Ох, горюшко, пошли.
Но не получилось. Небо вдруг потемнело — хотя, казалось, куда уж больше! ?ударил по ушам грохот, раздирая глаза, взорвалась прямо впереди снежно?розовая молния. И Дмитрий прозевал момент, когда всё началось.
А уже через пару секунд он обнаружил, что не может сдвинуться с места. Словно его посадили в стеклянный аквариум. Дождь сквозь это невидимое стекло проникал с лёгкостью, но Дмитрий не мог ни шагу сделать, как ни пытался.
Оставалось лишь беспомощно глядеть, что творится вокруг.
Ничего хорошего не творилось. Дорогу им загораживали трое. И двое из них крепко держали за локти брыкающегося Максима.
Очень не понравилась Дмитрию эта парочка. Высокие, затянутые в бурую кожу, необыкновенно бледные. Обоим на вид слегка за двадцать, а глаза… Странные у них были глаза. Чёрные дыры, глядящие, казалось, не вперёд, а внутрь — в изнанку жизни.
Третий выглядел попроще. Пожилой, костлявый, в мокром (хотя чему ж удивляться!) свитере и в синей вязаной шапочке, совершенно неуместной здесь и сейчас.
— Бесполезно, Дима, — хрипло произнёс неизвестный. — Дёргаться, говорю, бесполезно. Это называется «стена удержания». Хорошее заклятье, тут и не всякий маг вне категорий справится. А ты уж и подавно. Поэтому не трать силы попусту, а слушай. И ты тоже не прыгай, юноша, — слегка повернулся он к Максиму. — Сам должен понимать.
Максим, кажется, порывался что?то крикнуть, но у него ничего не получалось. Тоже небось магия.
— Кто вы? — собственный голос показался Дмитрию измочаленной половой тряпкой.
— Зовут меня просто, Завулон, — слегка поклонился незнакомец. — Руководитель московского Дневного Дозора. И мы сейчас поговорим. В тихой, спокойной обстановке.
— Тогда уж дождь выключите! — хмыкнул Дмитрий. — Не создаёт атмосферу уюта.