— Угу, — кивнул Лёшка. — Ясен помидор. Камни в почках, камни. А под камнями рачок?с… Слушай, а до этих событий всё в порядке было? Никаких срывов, конфликтов? Дети как, не заездили тебя в школе?
— Да вроде нет, — пожал плечами Дмитрий. — Как?то вот удаётся находить взаимопонимание. И конфликтов с начальством тоже, представь себе, нет. У нас замечательная директриса. Она с нами дружит, со всеми.
— А как со сном? Бессонницей не страдаешь?
Дмитрий на секунду задумался.
— Вроде нет. Не помню, чтобы очень уж. Только вот за последнюю неделю… знаешь, когда вот ночью обдумываешь это всё, устраиваешь глобальный шмон в мозгах…
— Ну а сны странные бывали какие?нибудь? — нахмурился Лёшка.
— Не считая твоих недавних глюков? Ну вот хоть какой?нибудь сон помнишь?
Дмитрий мотнул головой. Странные сны… Он вообще не слишком их запоминал. Утренняя суета всегда развеивала ночную память, и оставались жалкие обрывки. Которые и снами?то не назовёшь. Но всё же какие?то крохи ему удалось ухватить, спасти от забвения.
— Ну, — протянул он, — вот снилось однажды, как по дороге иду, ночью или поздно вечером. Впереди не то восход, не то закат, не поймёшь, пасмурно в небе. Так, облака впереди чуть светлее, чем за спиной. И холодно. Промозгло так… Или вот ещё… Будто я просыпаюсь, хотя это ещё сон. Аня себе сопит в две дырки… Встаю, одеваю, извини за подробность, трусы… щёлкаю выключателем. А люстра загорается, но еле?еле… как будто напряжение резко упало. Света — только чтобы в темноте ни на что не навернуться. И всё… Это из недавнего. Или тебе начиная с детсадовских времён рассказывать?
— Да ладно, — махнул рукой Лёшка, — и так сойдёт. Короче, понятная картина. Ну, что у нас ещё по плану? Головные боли? Сумасшедшие родственники? Чистая, говоришь, анкета?
Он подпёр заросшую щёку здоровенным кулаком, задумался. Потом, спохватившись, решительно разлил по третьей.
— Ну что мне тебе сказать, Димон? Ты просил без медицинской этики, так слушай. Признаков явного, безусловного психического расстройства я не наблюдаю. Нервного истощения тоже диагностировать не могу. Если не считать того бреда, что ты нёс, и похоже, на полном серьёзе нёс — ты совершенно здоровый человек. В сфере моей профессиональной компетенции, конечно. Но вот можно ли утверждать, что твоя психика стопудово в норме? Нет, дорогой. Бывают заболевания, которые вот так прямо, сразу не диагностируются. Понимаешь, одного бреда ведь мало, чтобы болезнь определить. Должны быть ещё симптомы. По?хорошему надо бы такого сомнительного пациента понаблюдать в стационаре… месяца два как минимум. Так что не знаю я, болен ты или здоров. Структура твоего бреда, извини, явно шизоидная… но ты же и сам это понимаешь? Истинный шизофреник свято верит в свою ахинею, не допуская сомнений, а у тебя вроде присутствует критика. Слушай, а ты ведь, наверное, уже с этими проблемами к своим попам бегал? И что молвили святые отцы?
— Священники, — поправил Дмитрий. — Святыми отцами их только в католицизме называют. Да как бы тебе сказать… я с духовником хотел поговорить, а он болен сейчас. Пришлось с другим батюшкой. Вполне нормальный батюшка, доброжелательный. Ничего конкретного он не сказал. Общие слова. Ну и намекнул в конце, что здоровье бы нехудо проверить.
— То есть он тебе не поверил? — уточнил Лёшка. — Ну, то есть что случившееся с тобой — непосредственное действие злых духов?
— Похоже на то, — вынужден был признать Дмитрий.
— А что же ты ничего ему такого не показал? — Лёшка оживился. Глаза его заблестели, не то от коньяка, не то от внезапно озарившей идеи. — Ты же, говоришь, кое?чему научился. Шагнул бы в этот, как его, Сумрак…
Дмитрий посмотрел на него с грустью.
— Извини, Лёша, но есть вещи, которых ты всё?таки не понимаешь. Если это правда… если у меня действительно пробудились какие?то паранормальные способности, то пользоваться ими для христианина — величайший грех. И крайне опасно для души. Силы без хозяина не бывает… и поскольку я, как ты понимаешь, не свят… мягко говоря, то хозяин открывшейся во мне силы — уж явно не Господь. А вот что всё это происходит от сатаны — более чем вероятно. И представь, как я, с целью убедить, выкидываю что?нибудь этакое… да ещё в храме Божием… кощунство ведь натуральное.
Лёшка задумчиво вертел в толстых пальцах вилку.
— Но здесь?то не храм, — наконец произнёс он.
Лёшка задумчиво вертел в толстых пальцах вилку.
— Но здесь?то не храм, — наконец произнёс он. — Здесь осквернять как бы и нечего. Ну продемонстрируй что?нибудь. Ты ж меня заинтересовал!
— Всё равно не стоит, — возразил Дмитрий. — Это и здесь грех. Нельзя этого применять!
— Но ты же вчера применял! — напомнил Лёшка. — В этой жуткой истории с девочкой. Если, конечно, всё это тебе не приглючилось.
Дмитрий усмехнулся.
— Можешь звякнуть в «Скорую помощь», поинтересоваться по своим каналам. Двадцать вторая подстанция… Милиция тоже… если у тебя на них выход есть. Ну и, наконец, Ирина Сергеевна, мать девочки. Тут, видишь, есть объективные моменты.
— Ну, давай смотреть, какие такие объективные моменты, — Лёшкин голос сделался сух. — Девочка действительно пропала, факт? Факт. Обыденный факт, в нашей долбанной стране. Вчера ты зашёл в подъезд какого?то дома в районе Преображенки и обнаружил там валяющуюся девчонку. Реально? В принципе, реально. Вызвал ментов и «Скорую». Те приехали. Девчонку — в больницу, тебя — на допрос. А мистика?то в чём? Какой, к лешим, Сумрак, какое считывание памяти? Так что ничего этим не докажешь.