— А те мужики, что у костра сидели?
— Тоже Тёмные. Старшие товарищи. Кстати, они бы, наверное, и остановили парнишку, вздумай он полакомиться человечинкой. Зачем им в нарушение влипать? Тёмные, конечно, гуляют сами по себе, но при разборе эти бы под раздачу угодили. Да они и так от начальства своего огребут. Что прозевали ваше появление. Увлеклись «активным отдыхом». Ладно, это лирика, давайте к делу. Начинаем процедуру регистрации?
— Я же сказал — исключено, — бесцветным голосом возразил Дмитрий. — Мне нечего добавить к сказанному. И для меня нет особой разницы, кто вы — бес, колдун, разработчик психотронного оружия или ещё какой фрукт. Главное — мы с вами по разные стороны.
— Это с Тёмными мы по разные стороны, — напомнил Антон. — А с вами мы в одной лодке. Мы — Светлые.
— Евангелие читали? «Кто не со Мною, тот против Меня», — Дмитрий старался подавить нахлынувшее раздражение, но получалось не очень. — Вы с Церковью несовместимы. Значит, и для меня вы чужие. И что теперь? Расстреляете?
— Тёмные, пожалуй бы, и расстреляли, — пожевал губами Антон. — А мы так не можем. Нетривиальная ситуация. Вот что, Дмитрий Александрович, давайте на сегодня закругляться. Думайте. Но от души советую вам не затягивать с решением. Договорились? Ну тогда счастливо.
И он исчез. Мгновенно. Был — и вот стул хранит отпечаток его зада. Даже не «яко дым», а «чик — и готово».
— Господи! — с чувством произнёс Дмитрий. — Пускай уж лучше это будет шиза!
5.
Народу в храме было всего ничего. Несколько обременённых свободным временем старушек, пара?тройка закутанных до глаз в тёмные платки женщин, стайка молоденьких девчонок на клиросе. Ясное дело, понедельник, да и никакого особого праздника. Но литургия служится по уставу, ровно в семь утра отворяются Царские Врата, раздаётся зычный голос священника: «Слава святей, единосущной и нераздельной Троице».
Только вот сегодня голос был другой — негромкий тенорок. Отец Николай, по словам тётки у свечного ящика, опять заболел, и вместо него служит отец Георгий.
Дмитрий расстроился. Он?то рассчитывал исповедаться духовнику. И вот на тебе — ухмылка судьбы. Или наоборот, Господня воля? В конце концов, самое главное сейчас — это исповедаться, а значит, годится любой батюшка. Он же только свидетель… Но вот поймёт ли его отец Георгий, священник хоть и давно здесь служащий, но малознакомый? Честно сказать, не производил отец Георгий особого впечатления.
Дмитрию повезло — в понедельник у него были только четвёртый и пятый уроки, времени хватало. Аня, конечно, удивилась, чего он вскочил в такую рань. Пришлось ответить честно — в храм надо, очень тянет. К счастью, кроткая Аня не стала устраивать ему допроса. Недостатков у неё, вообще?то, немало, но достоинства всё?таки перевешивают. К числу достоинств относилась и деликатность. Единственное, чем она поинтересовалась — это готовить ли завтрак?
— Ни в коем случае, солнышко, — воспротивился Дмитрий. — Причаститься хочу. Понимаешь, надо.
— Ты почти всю ночь не спал, — глядя в сторону, заметила Аня. — Сопел мне в ухо, брыкался… Не заболел ли?
Он действительно ворочался всю ночь с бока на бок. После вечернего разговора уснуть было просто невозможно. Взбаламученные мысли не удавалось успокоить ни молитвой, ни переучётом слонов. Казалось, так легко внушить себе: всё это лишь бесовское наваждение! Всё это лишь привиделось в «тонком сне». Но грызли сомнения. Выползали из тёмных закоулков мозга, юркие червячки, и грызли — упорно, деловито. Хуже чем зубная боль.
Дмитрий заблаговременно приехал в храм минут за пятнадцать до начала службы. Рассвет уже растекался по улицам, пока ещё пустым. Через час, не раньше, они заполнятся спешащими на работу гражданами. А в этот час — полное ощущение, будто людей на Земле больше нет. Если кто и остался — так это загадочные Иные. Отдельные представители которых спешат исповедаться и причаститься. Он тут же задавил сомнительную шутку молитвой. Не хватало ещё всерьёз поверить в этот бред!
В храме он успел перехватить отца Георгия, когда тот за пять минут до начала литургии вышел из алтаря.
— Батюшка, — взволнованно заговорил Дмитрий, — мне срочно надо исповедаться. Я попал в очень странную историю… а духовник мой, отец Николай, как на грех, болен.
— Только если очень коротко, — перебил его священник. — Мне ж служить надо.
— Я боюсь, что очень коротко не получится, — смутился Дмитрий. — Тут многое надо рассказать. И это будет непростой разговор. Во всяком случае, для меня.
— Тогда только после службы, — заявил отец Георгий. ?Сами же видите, без диакона служу. Причащаться?то собирались?
— Ну, это если вы сочтёте возможным, — Дмитрий уставился в серовато?зелёный линолеум. — Хотелось бы, и очень. Я в тяжёлой ситуации, вы уж поверьте.
— К причастию готовились? — не дослушав, спросил священник. — Тяжёлых грехов на совести нет? Впрочем, вы прихожанин давний, сами всё знаете. Так что с Божией помощью… Вас, кажется, Димитрием звать?
Он опустил епитрахиль на голову Дмитрия и скороговоркой пробормотал разрешительную молитву. Тот, не привыкший к подобным авансам, стеснительно вздохнул.