Что толку теперь ждать возвращения Кипяткова из отпуска? Все равно у него ничего нельзя спросить.
С какой стати? Он ответит: вы кто такой? Ланчжун внешней охраны? А хоть бы и шаншу, ну и что? Зачем внешней охране междусобойные секреты изготовления «Лисьих чар»? У внешней охраны есть жалобы по поводу их действия? Внешняя охрана их принимала? Что, простите, у внешней охраны проблемы с нефритовыми стеблями? Ах, дело не в этом? Тогда, быть может, внешняя охрана сама хочет наладить выпуск нашего замечательного лекарства и сбить цену? Однако интересные настали времена: Управление внешней охраны начинает своими средствами лечить мужское бессилие! Прутняками, вероятно, смазанными нашим замечательным, прославленным зельем! Может, драгоценный ланчжун, вы для начала попробуете самые обычные прутняки? У вас получится!!
И все. Останется лишь скрипнуть зубами и поклониться, принеся сообразные извинения. И хорошо, если дом Брылястова не подаст на Управление исковую жалобицу.
Но даже если бы Багу неведомым чудом удалось убедить Алимагомедова предоставить ему хоть какие-то полномочия — хотя это абсолютно невероятно, — даже это ничего бы не дало. Потому что самое страшное и безнадежное — Баг не знает, о чем надо спрашивать Кипяткова!
Ну не о чем!
Какие, к Яньло-вану, лисы? Начитались Пу Сун-лина, понимаешь…
Психоисправительный дом по ланчжуну Лобо плачет, а ему ответственные мероприятия поручают, — вот что скажет Кипятков первому же встреченному им по выходе из кабинета Бага журналисту; и будет совершенно прав. Мы-де спасаем людей от неприятной и стыдной слабости, мы даем надежду тем, кто отчаялся иметь детей, мы обогащаем любимую Родину, справно платя огромные налоговые отчисления, — а заработавшийся ланчжунище толкует про каких-то лис да цитирует какого-то Пузатого!
Все, сказал себе Баг. Все, старина, все.
Конец.
Не получился из тебя Холэмусы [54] .
Остынь.
Покури.
Тебе надо было съездить в великое училище договориться насчет чтения спецкурса? Вот и займись. Это тебе по уму. Расскажешь молодежи, как скакать по крышам и не падать.
Настроение было — хуже некуда.
Баг ободряюще махнул рукой Судье Ди — тот тоже скучал неимоверно: долгая непогода, почти постоянное одиночество и отвратительное душевное состояние хозяина, каковое вполне разумный и весьма проницательный хвостатый преждерожденный тонко чувствовал, — и вновь поплыл на своем цзипучэ по мокрым магистралям сквозь нескончаемый мелкий дождь.
Город утопал в жидких сумерках. У многих повозок горели фары. Под низким свинцовым небом, в сизой плотной дымке дождя, Нева-хэ по обе стороны от Теремного моста казалась черной и бездонной. Мрачная бездна. Как наша жизнь.
Баг старался ехать неторопливо и очень осторожно — это он-то, наездник столь лихой, что у еча Богдана то и дело захватывало дух…
И вот тут-то Баг опять почувствовал, насколько ему не хватает Богдана.
Казалось бы, многие, многие годы он работал до знакомства с минфа один, и с полным удовольствием работал; а вместе они провели лишь три дела, и встретились-то впервые меньше трех месяцев назад, и Богдан тогда Багу совсемнепонравился… А вот поди ж ты. Карма.
Богдан бы понял меня… Богдан бы мне поверил… и, может быть, что-нибудь присоветовал…
Баг плавно вывернул от Пусицзиньской площади по набережной влево, миновал терем Александрийского отделения Академии Ханьлиньюань и, подкатив к тротуару, остановил цзипучэ подле самого входа в величественное красное здание отделения законоведения. Он уж поставил ногу на тротуар и, собираясь выйти, приготовил зонт, как из распахнувшейся тяжелой, окованной блестящими медными накладками двери появилась группа молодых людей: они выпорхнули, весело смеясь чему-то, — хлопнула дверь — остановились, поспешно раскрывая зонтики и оживленно жестикулируя; видимо, обсуждали, кто куда идет… и…
Баг с замирающим сердцем узнал в одной из девушек принцессу Чжу Ли [55] .
Он уж поставил ногу на тротуар и, собираясь выйти, приготовил зонт, как из распахнувшейся тяжелой, окованной блестящими медными накладками двери появилась группа молодых людей: они выпорхнули, весело смеясь чему-то, — хлопнула дверь — остановились, поспешно раскрывая зонтики и оживленно жестикулируя; видимо, обсуждали, кто куда идет… и…
Баг с замирающим сердцем узнал в одной из девушек принцессу Чжу Ли [55] .
Узнал?
Баг не был уверен.
Невысокая, одетая в простой утепленный халат модного этой осенью горчичного цвета, девушка сжимала под мышкой несколько книг и была менее оживлена, чем ее приятели и приятельницы, скорее — задумчива; на лице девушки блуждала легкая улыбка, и когда остальные, наконец договорившись о чем-то, стали расходиться, она не спеша направилась к стоящей неподалеку, в веренице прочих, голубой повозке «Великая стена» уханьской сборки. Жители Цветущей Средины весьма любили эту марку за небольшие размеры, экономичность и поместительность, но в здешних краях она была довольно редкой…
Баг захлопнул дверь своей повозки и в страшном волнении откинулся на сидение, следя за девушкой через затемненное стекло.
Еч Чжу… Напарница Ли…
Она или нет?
Или нет?