Всадники ночи

— Стой! Стой, приехали!

Он перебрался на сани, отдернул медвежий полог, раскрыл высокий ворот бобровой шубы.

— Ты куда собралась, Полина? Зачем? Не нужно.

— Я больше не твоя. — Глаза ее были красные, маленький носик распух. — Я ухожу. В монастырь. Матрена, поезжай!

— Нет. Не пущу! Ты моя жена Я тебя не отпускаю.

— Не имеешь права. Против Божьей воли твоей нет. Поезжай!

— Стой! Нет. Не вздумай. Ты моя жена, моя княгиня. Ты княгиня Сакульская! Ты должна.

— А я не хочу! — неожиданно закричала тонким голосом женщина. — Не хочу быть княгиней! Я любимой быть хочу! Хочу ласки! Хочу желанной быть! Хочу, чтобы ко мне бежали, ко мне скакали, меня желали, ждали, любили, искали, хочу, хочу, хочу… — Она закрыла лицо ладонями, плечи задрожали. — Я… Я… Ты меня не любишь. Не буду без этого. Не буду. Матрена, езжай!

— Не смей! — Князь повернулся, поймал возничую за шиворот и стряхнул с облучка.

— Поехали!

— Стой! Стой, Полина. Я… — Он взял ее руки и отвел от лица, как сделал это когда-то в день свадьбы. — Я не могу без тебя, Полина. Не могу. Не получается. Не уходи от меня, пожалуйста. С тобой — не знаю. Но без тебя… Как сердца кусочек из груди вынули. Не хватает. Не бьется сердце. Никак.

Он поднял голову, обвел шальным взглядом столпившуюся вокруг дворню:

— Что вам тут надо?! Чего вылупились?! Вот отсюда! Все вон! Убирайтесь! — И снова наклонился к жене. — Останься со мной. Не знаю, как сказать… Нет, знаю. Знаю. Я люблю тебя, Полина. Люблю. Ты моя. Не отдам тебя ни Богу, ни дьяволу. Никогда. Моя и только моя.

Он крепко обнял утонувшую в шубе женщину, начал целовать ее лобик, ее глаза, брови, на этот раз, к счастью, ничем не подведенные, ее соленый нос.

— Ты… — всхлипнула она. — Ты ко мне… Ты меня…

— Только тебя, моя хорошая. Душа моя. Я без души жить смогу, а без тебя нет.

— По… По-настоящему…

— Полина… — Он расстегнул на шубе крючки и теперь мог целовать уже ее подбородок, шею. — Господи, как я по тебе соскучился!

— Любимый мой, — наконец ответила женщина и запустила обе руки ему в волосы. — Не отпущу. Никогда не отпущу.

— Совсем? — Он попытался выпрямиться, но княгиня и вправду повисла на нем всем весом.

Он чуть сдвинулся, опуская ее на дровни, потом нащупал полог и рванул к себе, накрываясь с головой. — Не отпускай. Я согласен.

— Душно.

— Подожди, без шубы будет легче.

— Все равно душно.

— И без рубашки.

— Душно.

— Отчего?

— Да сними же ты пояс, царапается! Душно. От ферязи душно. Андрей… Господи, как же я по тебе соскучилась! Зачем ты так?

— Забудь. Тогда ты была… Теперь ты будешь… Забудь, Полина. Я люблю тебя. Разве я тебе не говорил? Я тебя люблю…

Они выглянули из-под полога уже перед полуднем. Андрей опустил шкуру до середины груди, обвел шальным взглядом сверкающий ладожский простор.

— Вот, черт!

— Не богохульствуй.

— Да ты сама посмотри.

— Чего? — Княгиня высунула разлохмаченную голову.

— Никого нет. Вообще!

— Конечно, — засмеялась она. — Ты же сам их прогнал!

— А они ушли. Вот идиоты!

— Перестань ругаться!

— Да? Сейчас мне придется вылезти, связать все сани в обоз и самому вести их в княжество.

— Но я не хочу, чтобы ты уходил!

— Лошади замерзнут. Мне их жалко. Нужно отвести в конюшню. Придется вылезать.

— Вот черт! Какие идиоты!

— Что ты сказала, родная?

— Я люблю тебя, Андрей, супруг мой. Какая я счастливая!

— Пожалуй, я этого не заслужил, но я тоже чертовски счастлив.

— Перестань богохульствовать!

— Я пытаюсь, любимая. Не получается.

— Не уходи!

— Оставайся здесь. Я сейчас увяжу все сани, развернусь, немного проеду, а потом заберусь к тебе.

Супруги вернулись в имение только поздно вечером. Князь оставил обоз на льду заводи, поднялся наверх, ведя в объятиях завернутую в медвежий полог жену.

— Кто готовил курицу с утра? — громко спросил он.

— Я, — отозвалась одна из женщин.

— Две штуки к нам в опочивальню принеси. Когда готовы будут. И до второго пришествия нас больше не беспокоить!

Чета Сакульских заснула только поздним утром, решив на семейном совете не выбираться из постели до самой весны. Но уже через два часа к ним в спальню ворвался Пахом:

— Княже! Андрей Васильевич! Там! Там!..

Зверев наскоро оделся, вышел из дома. Перед крыльцом стоял незнакомый ему боярин в сопровождении двух десятков облаченных в панцирные кольчуги ратников.

— Князь Андрей, урожденный боярин Лисьин?

— Это я, — оперся на перила молодой человек.

— По приказу государя нашего, Иоанна Васильевича, я должен доставить тебя в Москву, в Разбойный приказ для дознания. И коли ты воле царской не подчинишься, сделать это силой.

— Не-е-ет!!! — Полина взвыла, кинулась мужу на грудь. — Не пущу, нет!

— Все хорошо, милая, все хорошо, — обнял ее Андрей. — Не беспокойся, милая. На мне грехов нет.

— Оружие оставь здесь, княже, — предупредил боярин, — и мне не придется его забирать.

— Пахом, принеси мою епанчу и меховые штаны. А ты, Полина, сделай милость, поставь от меня свечу святым Петру и Февронье. После того счастья, что я пережил с тобой, умирать уже не страшно.

— Поторопись, княже!

— Да иду я, иду. Коня своего брать али государь обеспечит?

— Не беспокойся, довезем.

Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99