— Машина-то есть?
— Да, — тихо ответила Ира.
— И какая?
— «Москвич».
— А-а, ведро с гайками, — захохотали в ответ. — Митрич, ну это к тебе. Собрат по несчастью… вернее, это, как его, сосестра…
На следующий день она сказала Гуле:
— Гуля, мне теперь надо по вторникам и субботам раньше заканчивать. К шести.
Та посмотрела на нее, прищурившись, и кивнула:
— Хорошо, Мухаммед тебя подменит.
Мухаммед был ее мужем, с которым они подались на заработки в Россию из разоренного войной Таджикистана.
Вечерами Ира, уложив Павлика, корпела над Правилами дорожного движения.
— Знаки бывают воспрещающие, предписывающие и…
Митрич, водитель-инструктор, оказался вполне себе милым старичком и тоже владельцем «Москвича-412». К Ире он как-то довольно быстро проникся и, узнав, что папин «Москвич» стоит в гараже без дела уже пятый год, покачал головой.
— Ну, девка, так он у тебя с места, стал быть, не сдвинется.
— Почему? — удивленно спросила Ира.
— Так это, у него там, стал быть, приржавело все. И все резинки погнили.
— И чего я, значит, зря учусь? — потерянно произнесла Ира.
Митрич покачал головой:
— Не паникуй раньше времени-то. «Москвич» — машина правильная, надежная. Особливо наш, четыреста двенадцатый. Ему сносу нет. Посмотрим, поморокуем, может, что и сделаем…
Игнатьина освоилась на рынке довольно быстро. И принялась за то же, чем всю жизнь занималась в отделе. Собирать взносы на дни рождения, похороны и роды. И довольно легко вошла в круг «посиделок» рыночных торговок. Правда, собирался это круг куда как реже, чем в отделе. Здесь все-таки деньги просто так не платили. Да и вместо чая, как правило, была водка. Бабы грелись. Ира к этому кругу не принадлежала, да и вместо водки предпочитала греться горячим чаем из термоса. Игнатьина, по первости пытавшаяся составить с ней этакое землячество, махнула на нее рукой.
— Она и в отделе такая же нелюдимая была, — пояснила она товаркам, — ни сесть, ни чайку попить, ни поговорить по-людски…
Выматывалась Ира страшно. Тем более что Митрич решил-таки оказать своей ученице, так сказать, гуманитарную помощь. И теперь Ира после вождения ехала с ним в гараж и ковырялась с машиной. То есть ковырялся, конечно, Митрич, а Ира была так — «принеси-подай» и «подержи-вон-там».
В день, когда она сдала на права, папин «Москвич» таки поехал. Дергаясь, чихая и громыхая внутренностями, но все-таки поехал.
— Ничего, — констатировал Митрич, сияя от удовольствия, — прочихается — еще летать будет.
Следующим вечером, когда Гуля с мужем приехали забирать выручку и товар, Ира, теребя пальцами кончик шали, тихо попросила:
— Гуля, найди себе продавщицу, ладно?
Та удивленно воззрилась на нее:
— Ладно. А что не так, Ира?
— Не знаю, — вздохнула Ира, — ну не по мне это.
А что не так, Ира?
— Не знаю, — вздохнула Ира, — ну не по мне это.
Гуля покачала головой:
— Хорошо. Неделю поработаешь?
— Поработаю.
Гуля опять покачала головой:
— Тяжело тебе будет, девочка. Или пробьешься, или совсем пропадешь. — Немного помолчав, она кивнула: — Ну да если так уж туго будет — приходи, может, помогу чем…
На следующий день Ира оделась поприличней (было даже несколько непривычно надевать вместо каждодневных треников и дутого пальто уже подзабытые юбку и короткую мутоновую шубку) и отправилась по выбранному объявлению. Наверное, правильно было бы сначала позвонить, но Ира представила, что ей скажут на ее предложение, и решила, что уж если откажут, так пусть в лицо, а не по телефону. Офис фирмы располагался в подвале бывшего здания ПТУ. Ира постучала и робко отворила дверь. Помещение было заполнено народом. Где-то с минуту ее не замечали. Затем толстый мужик, сидевший за центральным столом, уловил боковым зрением, что кто-то мнется у самой двери, и спросил:
— Вам чего, девушка?
— Я — по объявлению.
— По какому?
— Вот. — Она протянула газету. Мужик взял, просмотрел и вновь поднял на нее глаза.
— Ну тут же ясно сказано — требуются экспедиторы с личным автомобилем.
Разговоры в комнате затихли, и все стали с интересом прислушиваться к их беседе.
— А… у меня есть.
— Что? — не понял мужик.
— Личный автомобиль.
— И какой? — ехидно поинтересовался кто-то из мужиков.
— «Москвич».
— А-а, ведро с гайками, — радостно констатировал кто-то, и все мужики заржали. Вернее, не все. Толстый мужик за столом сочувственно посмотрел на нее:
— И водить умеете?
— Да. — Ира с вызовом вздернула подбородок.
— А машина как, на ходу? Имейте в виду, мы за эксплуатацию выплачиваем только сто долларов в месяц, а остальной ремонт — за ваш счет.
— На ходу.
— Ну… тогда можете приступать, — улыбнулся мужик. Все недоуменно уставились на него. Он усмехнулся: — А что, должен же у нас на фирме быть хоть один трезвый водитель? А то кто вас, остолопов, по пятницам будет домой развозить…
К концу лета фирма сняла новый офис. Бизнес по продаже писчей бумаги и различной канцелярии набирал обороты, и ютиться в старом подвале, служившем одновременно и офисом, и складом, стало как-то несолидно. К удивлению Иры, они арендовали помещения в здании ее старого института. Когда Олег Константинович, тот самый толстый мужик за столом, оказавшийся хозяином фирмы, вошел в арендованные комнаты, он недовольно крякнул. Ира, частенько «подрабатывавшая» личным водителем шефа, несколько недоуменно оглянулась. По ее представлениям, все было как обычно — старые, обшарпанные двухтумбовые столы, шкафы вдоль стен, колченогие стулья и столик в углу с крышкой, испещренной следами от горячих донышек кружек и стаканов и залитой многолетними наслоениями чая и кофе.