— Сможешь идти сама? — спросил я, занимаясь второй ногой.
— Да, постараюсь.
— Теперь можно не торопиться, — успокоительно заверил я, хотя как раз торопиться-то нам было необходимо.
Мы начали медленно пробираться через поле, заросшее густым кустарником, к темнеющему вдалеке лесу. Вдруг в очередной ложбине блеснула вода.
— Вот и вода! — обрадовалась она.
Мы спустились по пологому склону к маленькому озерцу или большому пруду.
— Здесь раньше была деревня, — сказал я, указывая на остатки каменных печей и разбросанные вокруг обугленный бревна. — Похоже, что сгорела несколько лет назад.
Мы подошли к воде. Алена сразу встала на колени и принялась пить, черпая воду ладошками. Я огляделся по сторонам и только после этого последовал ее примеру. Утолив жажду, девушка сняла сапоги и принялась обследовать изуродованные ноги. Я оставил ее на берегу, и пошел посмотреть, что осталось от погибшего селения. Деревня, судя по остаткам строений, была небольшая. Бывшие избы располагались хаотично вокруг озерца или пруда, чем был на самом деле водоем — до конца мне было непонятно. Я пошел по кругу в надежде найти что-нибудь полезное. На одном пепелище на глаза сразу же попался целый глиняный горшок. Я поставил его на видное место и двинулся дальше. Следующая находка оказалась не менее интересной, мне попался топор без топорища. Его я взял с собой. Судя по тому, что такие нужные в хозяйстве вещи оказались не востребованы, я заключил, что после случившегося пожара здесь больше никто не селился.
Сделав полный круг, я направился, было, к Алене, когда довольно далеко в стороне заметил низкое сооружение, напоминающее землянку. Видна была, собственно, только крытая дранкой, но полностью заросшая мхом крыша, опирающаяся на два венца из толстых, черных бревен. О таком убежище, вдалеке от проезжих дорог, можно было только мечтать!
С замиранием сердца, я пошел к таинственному строению. Оказалось, что это действительно землянка, у которой наличествовала даже дощатая дверь, висевшая на сыромятных петлях. Вид у жилища был необитаемый. Во всяком случае, никаких следов недавнего пребывания здесь людей видно не было.
— Эй, хозяева, есть кто живой! — на всякий случай окликнул я, спускаясь по дерновым ступеням.
Никто не ответил. Тогда я распахнул припертую колом дверцу и заглянул внутрь. Со света разглядеть, что там есть — было невозможно, и я подождал, пока глаза привыкнут к полумраку. Запах здесь был сырой, подвальный. Судя по «обстановке», вначале это была баня, но позже, видимо, когда деревня сгорела, ее, переоборудовали под жилье. На банной полке, ставшей лавкой, лежал холщовый сенник, накрытый бараньим тулупом, в дальнем углу притулился столик из тесанных топором досок. На одной из стен была развешена сетка, похожая на невод или бредень. Однако больше всего меня заинтересовал довольно объемный сундук, напоминавший ларь. Я тут же поднял его тяжелую крышку. Он оказался наполовину заполнен песком, из которого выглядывали уже дающие побеги корнеплоды!
О таком подарке судьбы можно было только мечтать!
Я выдернул один из корнеплодов из песка. Оказалось, что это репа, причем во вполне съедобном состоянии. Репа, конечно, не ананас, но все-таки, какая-никакая пища. Опустив крышку на место, я поспешил к Алене, порадовать ее неожиданной находкой.
Опустив крышку на место, я поспешил к Алене, порадовать ее неожиданной находкой. Девушка сидела на том же месте, с грустью разглядывая растертые ноги. Однако не успел я к ней подойти, прикрыла их остатками сарафана.
— Алена, я нашел землянку, в ней можно жить! Там есть репа! — закричал я, подходя к пруду. — Пойдем, будем устраиваться!
Девушка недоверчиво посмотрела на меня, не понимая, серьезно я говорю или шучу.
— А кто там живет? — сразу же задала она резонный вопрос.
— Хозяин или в отъезде, или пропал, пойдем, сама посмотришь.
Девушка обулась и заковыляла следом за мной.
— Поживем здесь несколько дней, пока нас перестанут искать, — продолжил я строить планы на будущее, — потом найдем какое-нибудь село, купим лошадей и вернемся в Москву.
Мы дошли до землянки, и девушка с опаской вошла внутрь. Я пошел следом.
— Смотри, вот лавка, даже есть чем укрыться, это стол, а в ларе репа! — возбужденно хвастался я невесть откуда свалившимися на нас сокровищами.
Алена мое открытие восприняла спокойно. Она почему-то нисколько не обрадовалась, и выглядела смущенно — стояла возле входа, разглядывая наше новое жилище.
Такая реакция меня несколько озадачила. Я подумал, что она не совсем реально представляет, что бы нас ждало, не подвернись такая удача.
— Ты, что не рада? — спросил я, когда мне надоело смотреть на ее постное лицо.
— Почему, конечно, рада. Только как мы будем здесь жить вдвоем? — вяло спросила она и отвернулась, чтобы я не видел ее лица.
Только теперь я понял, что ее волнует. Потому сказал серьезно, без улыбки:
— Если ты боишься меня, то совершенно напрасно. Я не для того тебя спасал, чтобы самому обидеть. Давай, пока я схожу за дровами, разберись, что здесь есть из посуды. Нужно приготовить еду.
— А как же дым, нас могут заметить с дороги! — крикнула она вслед.