Наконец попалось здание публичного вида, напоминающее гостиницу. Сквозь щели в ставнях пробивался свет. Я остановился возле его входа, но ничего похожего на вывеску не обнаружил и повернулся было чтобы уйти, когда меня окликнул невидимый человек.
— Желаете поразвлечься?
— Что желаю? — не понял я, приплясывая на месте.
— Развлечься с барышнями желаете?
— Нет, спасибо, мне сейчас не до барышень, мне бы просто гостиницу. Нет ли поблизости?
— У нас здесь все есть, три рубля комната, очень даже великолепно отдохнете.
Идти в такое заведение мне совсем не хотелось, но мороз прижимал, и пришлось согласиться:
— Ладно. Только чтобы никто ни приставал.
— Этого у нас не заведено-с, — успокоил, выходя из тени, человек в тулупе и валенках. — У нас все для гостей, хозяин — барин.
Он постучал в дверь условным стуком, и она тотчас открылась. Выглянула маленькая женщина в пуховом платке.
— Господину комнату на ночь, за трешку, — сказал привратник, — без барышень.
— Заходите, — пригласила женщина, не то кланяясь, не то приседая в книксене, — мы хорошим гостям всегда рады.
«Ой, точно опять вляпаюсь в историю», — подумал я, но ноги сами понесли в тепло.
— Исхолодали? — участливо спросила она, пропуская меня в теплые сени.
— Да, что-то сегодня очень холодно.
— Знамо дело, зима, — сообщила она вечную истину — Ничего, скоро потеплеет. У нас деньги платят вперед.
— Да, конечно, только сначала покажите комнату.
— Пойдемте. У нас здесь чисто, самые первейшие гости ходят, будете премного довольны. А барышни — чистые конфетки, и у всех билеты выправлены. Можете не опасаться.
— Мне нужна комната без барышни, — начиная раздражаться, сказал я. — Привратник сказал это при вас. Уже запамятовали?
— Это всегда пожалуйста, у нас так заведено, хозяин — барин, без барышень, так без барышень. Сам-то хворый или как?
— Хворый.
— Это не беда, я тебе такую жаркую девку пришлю, как печка, разом все болести пройдут.
— Не нужно мне девки, я спать хочу.
— Оно, конечно, это как водится, спи себе на здоровье, у нас всякие есть — и в теле, и худощавые, а какие из лица красавицы! А насчет желтого билета, не сомневайся, тут все без обмана.
— Ты, тетка, русский язык понимаешь? Я тебе что сказал? Мне нужна просто комната! Будешь приставать с барышнями, уйду в гостиницу. Поняла?
— Как не понять, голубь ты наш сизокрылый, очень даже поняла. Ты, я вижу, мужичина сурьезный, не баловник какой, тебе и барышню нужно соответственную. Есть у нас одна, ну, чисто краля, из образованных. Учителькой ране была. А за ценой мы не постоим, добавишь к трешке целковый и пользуйся.
Под причитания сводни я, наконец, попал в душный эротический рай с широкой кроватью и литографиями фривольного содержания.
— Клопов много? — подозрительно поинтересовался я, разглядывая громоздкое деревянное ложе, заваленное красного цвета перинами.
— Не, боже мой, какие у нас клопы, всех давеча персидским порошком переморили. Так деньги, как уговорились, вперед, а там уж как тебе заблагорассудится, ублажит тебя учителька, можешь ей сделать презент. Это твое дело, у нас такое не возбраняется.
Я вытащил из бумажника зеленый трехрублевый кредитный билет.
— А желтенькую за учительку? — напомнила милая женщина. — Это будет по справедливости.
— Это будет по справедливости. Ежели какая другая, в теле, то оно, конечно, будет дороже, а как барышня субтильная и образованная, то никак меньше целкового взять не возможно.
— Все, иди отсюда, я спать хочу, — грубо заявил я, выталкивая навязчивую бабу из комнаты. — Договорились за трешку, вот тебе трешка. И чтобы мне никто не мешал, а то смотри у меня!
От всех недавних искрометных страстей и кромешных событий у меня даже начало дергаться веко. В голове была сплошная каша, настроение соответствовало состоянию, и единственное, чего хотелось, это горизонтального покоя.
Я быстро разделся, задвинул засов на двери и нырнул под пожарного цвета перину. У меня не осталось сил даже на то, чтобы задуть керосиновую лампу, тускло освещавшую комнату. Наконец можно было закрыть глаза и расслабиться.
— Вы уже изволили лечь? — проговорил над ухом приятный женский голос.
— Что, вы кто?! — испуганно воскликнул я, не понимая, как незнакомая женщина могла оказаться в запертой комнате. — Как вы сюда попали?!
— Если вы меня выгоните, то меня побьют, — сказала женщина и заплакала. — Мадам у нас очень жестокая.
Я начал приходить в себя и возвращаться в реальность. Перед порочным ложем продажной любви стояла незнакомая хрупкая девушка.
— Вы та самая учителька? — спросил я.
— Бывшая гувернантка, — поправила она. — А вы купец или приказчик?
— Нет, я сам по себе. Простите, милая барышня, но я очень хочу спать.
— Хорошо, как скажете, я сейчас уйду, — всхлипнув, согласилась она. — Что вам до меня? Мы ведь даже не знакомы, почему вы должны принимать во мне участие!
Внутренне я был с ней полностью согласен и промолчал.
— Если бы вы знали, что мне пришлось пережить! Я понимаю, я для вас всего лишь продажная девка… Вы меня презираете, потому и гоните…
Похоже было на то, что у нас с ней начинается секс «по-русски», с душераздирающими исповедями и выяснением отношений. Все это могло окончиться чем угодно, только не спокойным сном.