— Ева! Прежде всего успокойтесь и подумайте, у кого Гоша мог быть вечером, — посоветовала Ольга.
— Я об этом хотела у вас спросить. Телефоны его одноклассников, с кем дружил…
Ольга зажгла настольную лампу, порылась в старом толстом блокноте и продиктовала несколько телефонов. Говорить сейчас про доллары было бессмысленно.
— Как объявится, пусть сразу позвонит. В любое время, Я вас очень прошу, — сказала она на прощание.
Стрелки будильника приближались к четырем часам ночи. Или утра — кто как считает. Для нее, например, началось утро. Надо было подготовиться курокам, постирать кое-что из одежды мальчишек и почитать новые материалы на нескольких биологических сайтах, без которых она теперь не представляла жизни. А уж потом, если она успеет со всем этим справиться, минут тридцать-сорок можно будет подремать перед побудкой мальчишек.
С АПОСТОЛАМИ НА ТЕЛАХ
В первый раз Гоша Захарьянц появился в школе три года назад. В середине сентября Ольга Васильевна вошла в класс и увидела парня «с лицом кавказской национальности». Парень сидел на столе, спиной к доске и двумя руками быстро-быстро подбрасывал в воздух теннисный мяч.
— Привет! — поздоровалась она энергично и весело с классом. — В темпе рассаживайтесь, я вам сегодня столько должна рассказать, что сама не представляю, как успею!
Все быстро заняли свои места, и лишь «лицо кавказской национальности» остался сидеть на столе спиной к ней. Только наивная, ни разу еще не побывавшая в школе студентка может представить себя в роли учительницы, которая с увлечением излагает материал благоговейно внимающему классу.
Только наивная, ни разу еще не побывавшая в школе студентка может представить себя в роли учительницы, которая с увлечением излагает материал благоговейно внимающему классу. Уже первый час, скорее всего, потрясет ее и глубоко разочарует. «Урок — это минное поле, и сколько бы по нему учитель ни ходил, в любой миг его могут подстерегать неприятные неожиданности», — учат опытные педагоги.
В тот день неприятной неожиданностью был Гоша Захарьянц. И победить ее могло только вдохновение. Или интуиция.
— Слушай, а ты здорово это делаешь! — проговорила Ольга Васильевна с искренним восхищением. — Как это у тебя получается? Мне бы так научиться!
— Тренироваться надо. — «Лицо кавказской национальности» продолжало сидеть к ней спиной как ни в чем не бывало.
— Так поучи, — попросила Ольга Васильевна. — Не думай, я способная, правда!
— Серьезно, что ли?
— Конечно, серьезно! Поучишь?
— Бакс за урок.
— Решено.
— Хороший заработок! — захихикали в классе.
— Ничего, искусство требует жертв.
— Ладно, — согласился Гоша и спустился со стола.
Естественно, ее объяснения он не слушал. Или делал вид, что не слушает, как она потом обнаружила. Тетрадь у него, по крайней мере, была, правда, единственная на все предметы. Но когда Ольга Васильевна диктовала — всего несколько строк, он увлеченно гонял своей шариковой ручкой по столу муху, предварительно оторвав у нее крылья.
— Крылышки не выбрасывай, ладно, — попросила Ольга. — Мы их рассмотрим под микроскопом. Я как раз думала, где бы мне муху поймать.
— Берите, — великодушно согласился Гоша. Многое она на этом уроке, конечно, не успела, уже хорошо, что хоть кое-как справилась с новым учеником.
— А сколько сейчас бакс стоит, не знаете? — спросила она класс за минуту до звонка.
— Да ладно, я задаром буду учить, — сказал Гоша.
В перемену она не пошла в учительскую и пять минут старательно брала у Гоши уроки подбрасывания и ловли упругого бархатистого теннисного мячика. В сумочке у нее была конфета, и перед новым звонком она вручила ее «лицу кавказской национальности».
— А вы и, правда, способная, — похвалил ее Гоша.
— Это ты — хороший учитель.
Он так и не узнал, что много лет назад в институтские годы она занималась теннисом, и кое-какие Гошины фокусы умела делать сама.
— Пофигист какой-то, зачем вы его взяли?! — с возмущением допрашивала преподавательница географии директора школы. Тогда их директором был еще Леня Казанцев.
— Честно сказать? Когда-то учился с его отцом в Университете. И мать знал. А тут встретил на улице — отец погиб в Спитаке во время землетрясения, мать мучается, плачет: мальчишку из-за прописки выгоняют из школ. Пожалел!
— Отличный парень! — вступилась неожиданно для самой себя Ольга, сразу поняв, о ком идет речь. — Умница!
— Ну не знаю, — растерялась учительница географии. — Если в следующий раз сорвет урок, я вас позову наводить порядок.
К концу дня Ольга сама отыскала Гошу
— Крылышки-то хочешь посмотреть?
— А чего я в этих крылышках не видел, — ответил он как бы по инерции, но потом вдруг спросил: — Микроскоп-то настоящий?
— Обижаешь! Конечно, настоящий.
— Ладно, пойдемте, — великодушно согласился Гоша.
Так он первый раз оказался в ее святая святых — в том закутке, который был отгорожен от кабинета естествознания и куда она допускала немногих.
— Хорошо бы их срисовать, да я не умею, — мечтательно проговорила Ольга, когда они оба нагляделись на десятикратно увеличенные мушиные крылья.
— Ну я могу, — предложил Гоша.
— Честно, можешь? — с восхищением удивилась Ольга.