— Зря вы так со мной, Ольга Васильевна, как с идиотом, — вдруг смутился директор. — Не такой уж я монстр… А за лекцию про Викниксора — спасибо. Принесете его труды, прочту с благодарностью… И, это не для разглашения, а так, на всякий случай: у меня родитель тоже был репрессирован: в сорок Девятом стал самым молодым директором школы и через полгода — ушел по «ленинградскому делу». После сталинской смерти вернулся, но уже молодым туберкулезником. Очень скоро умер. Правда, меня, вот, произвести успел.
Директор снова смущенно улыбнулся, и Ольга Васильевна впервые подумала, что, может быть, не такой уж он и носорог.
— Дети были встречены у метро и препровождены в институт, — сказала она уже мягче.
— Позвонили бы мне, если у вас случилась такая авария, я бы сам их и встретил и проводил. А то все-таки посторонний человек…
Ольга хотела было продолжить спор, что кому Валентин Игоревич посторонний, а кому — верный товарищ, но заговорила о том, с чем пришла: о деньгах и кабинете. И тут началось неожиданное. Чем дальше слушал ее директор, тем испуганнее становилось его лицо, словно она не кабинет собиралась оборудовать, а, наоборот, школу ограбить.
— Не дело вы задумали! — наконец перебил он ее. — Вы даже не представляете, сколько будет мучений и вам, и мне, и бухгалтеру! Вам, например, придется много чего объяснять в налоговой инспекции и, кстати, налог со своего пожертвования тоже придется внести немалый. Ольга Васильевна, — стал уговаривать директор, — оставьте вы это дело! Такую мороку всем создадите! Давайте забудем ваш разговор, — предложил он великодушно. — Видите, я даже не спросил, откуда у вас взялись эти доллары.
— От мужа. Заработаны честным капиталистическим трудом, — пошутила она.
— Да? И где он сейчас? Я не спрашиваю вас о нем, Ольга Васильевна, хотя для нас с вами, для детских работников, моральная сторона…
— А если я договорюсь с фирмой или со своим институтом, и это будет как спонсорская помощь? — перебила она его. И тут он сдался. И снова улыбнулся:
— Вы просто как таран. Хорошо, несите свои деньги в бухгалтерию, я скажу, чтобы их приняли под расписку и убрали в сейф.
«Он и в самом деле не такой уж носорог. И не крокодил», — думала Ольга Васильевна о директоре, поднимаясь на третий этаж по лестнице и ловко уворачиваясь от несущихся навстречу учеников. Началась перемена, и все куда-то по обыкновению мчались.
Учительская, как и положено ей в перемену, была полна педагогов. Каждый привычно занимался своим делом, не смущаясь присутствия остальных, единственное, что было строго запрещено с самого начала, — это курение. Сумка Ольги Васильевны была переставлена на другой стол и оказалась раскрытой, хотя Ольга, придя в школу, вроде бы ее не раскрывала.
Не глядя, она сунула руку за конвертом с долларами, который лежал посередине, но рука его не нащупала. Когда же она заглянула внутрь, туда, куда точно она их клала вместе с блокнотом, то увидела лишь свой тощий блокнот.
«Главное — успокоиться», — сказала самой себе Ольга, поискала глазами свободный стул и, поставив его удобнее, села к столу, чтобы как следует осмотреть содержимое сумки.
Она была уверена, что деньги никуда не исчезли, просто конверт с ними лежал как-то иначе. Однако уже через минуту поняла, что долларов в сумке нет.
Еще оставалась надежда, что кто-то зачем-то раскрыл ее сумку и, обнаружив большую сумму, решил убрать деньги в надежное место. И сейчас он увидит Ольгу, скажет ей об этом и все сразу нормализуется. Однако люди продолжали разговаривать, кто-то заполнял классный журнал, кто-то пил бульон из термоса. На нее внимания никто не обращал.
Наконец Алла оторвалась от своих тетрадей и спросила:
— Поговорили? Все нормально?
— Нормально, — отозвалась Ольга. — Слушай, ты не видела, кто переставлял мою сумку?
— Понятия не имею. А что? Я вообще-то в туалет выходила. Перед самым звонком, а то во время перемены неудобно: идешь, а парни тебе вслед смотрят.
— Да так, ничего. Ты не помнишь, когда вернулась, кто-нибудь в учительской был? — Ольга старалась спрашивать как можно беззаботнее, но это у нее не получилась, потому Алла заметно встревожилась:
— Никого не было. У тебя пропало что-нибудь?
— Да нет, я просто так спрашиваю.
— Понятно, не хочешь говорить, — сообразила Алла. — В коридоре встретила этого твоего, опять забыла фамилию, Степанянц, что ли?
— Захарьянц Гоша.
— Он еще меня спросил: пришла ты или нет.. Как раз у самого туалета. А я подумала: вот дурак невоспитанный! Так что у тебя пропало?
— Деньги, — неохотно призналась Ольга. Алла от ужаса даже рот прикрыла ладошкой.
— Подожди! Ты не торопись поднимать панику: может ты их дома оставила?
— Нет. — Ольга Васильевна покачала головой. — Они были в сумке, это я знаю точно.
И в это время зазвонил телефон.
— Ольга Васильевна, вас. — Единственный среди предметников пожилой мужчина, преподаватель органической химии, протянул ей трубку. — По голосу — наш Аркадий Петрович.
Это был и в самом деле директор.
— Ольга Васильевна, бухгалтер сейчас уходит, поэтому, если вы не передумали и деньги при вас, несите ей прямо сейчас. Она задерживаться не может.