Храпеть я никогда не храпел, а вот в собачьем обличье у меня появилась привычка смачно посопеть. И не вижу здесь ничего предосудительного. Ну что тут такого? У меня и нос значительно больше, чем у человека, да и пасть пошире будет. В общем, засопел я без угрызений совести и, естественно, не обращая внимания на вялое брюзжание моей соседки по общежитию.
* * *
День не задался с самого утра, еще ночью Селистена наступила на хвост, а утром на голову сел дятел. И если с Селистеной я справился довольно быстро, в нескольких красочных выражениях со сравнениями и упоминанием ее дальних родственников, объяснив, что негоже культурной девушке честную собаку топтать, то с дятлом все обстояло значительно сложнее. Что бы я ни делал, он не улетал. Спокойно сидел на моей многострадальной голове и делал свое черное дятлово дело — стучал. Именно этот стук меня и разбудил.
Я был категорически против подобного вмешательства в дела моей абсолютно суверенной головы. Но эта пернатая гадость упорно долбила мне по темечку. Попытка стряхнуть этого садиста не увенчалась успехом — он забарабанил еще сильнее. И что это в последнее время на мою бедную головушку столько напастей свалилось?!
Я попытался затаиться, думал, что дятел успокоится и перестанет долбить. Куда там! Этот пернатый монстр, видно, был трудоголик и твердо решил добраться до содержимого моей лохматой головушки. Лапы слушались меня очень плохо, так что простое смахивание его с макушки было мне не под силу. Собрав волю в кулак, я принял эпохальное решение выбраться во двор и утопить этого противника чудесных попоек в уже знакомой бочке.
Оказалось, что принять это решение было не самым сложным. Сложнее было воплотить мои планы в жизнь. Тело категорически отказывалось повиноваться. Из последних лохматых сил напомнил себе, что я как-никак герой, победитель спиногрызов и гроза оборотней. Такие аргументы было не перекрыть, и тело начало вяло двигаться. Что и говорить, я всегда умел находить общий язык с самим собой.
Покосившись на мирно посапывающую Селистену, я начал свой долгий путь к кадке во дворе. Правда, вернее было бы сказать «мы начали», потому что пернатый изверг продолжал стучать мне по голове. Отодвинув носом засов, я толкнул дверь и смог лицезреть наших сторожей.
Справедливости ради надо заметить, что они даже почти не спали. Ну, то есть спали, конечно, но тут же проснулись, как только открылась дверь, а это уже неплохо.
Проследовав мимо зевающих ратников, я направился к выходу. Каждый шаг давался мне с великим трудом. Что ни говори, но последний кувшин медовухи был лишний. Это, наверное, потому, что я собака, в человеческом обличье я выпивал еще больше, а тут чуть лизнул благодатный напиток, а уже дятлы налетели и лапы ходить отказываются.
Все, больше пить не буду! От этой мысли стало даже как-то легче. Точно, начинаю новую жизнь: утром обязательная пробежка, купание в речке, тренинг по колдовству, ночью бой с нечистью. Ну чем не распорядок дня для такой геройской личности, как я? Вот только с дятлом справлюсь и сразу стану белым и пушистым, как Барсик.
— Мяу…
Ну вот, помянешь его некстати, так он тут как тут. И чего ему не спится? Ишь, стоит наглый такой.
— Слышь, мышкодав усатый, мне сейчас не до тебя.
Но этот наглец даже не подумал уступить мне дорогу. Наоборот, встал посередине коридора, изогнулся дугой и зашипел.
— Слушай, киса, у меня сейчас нет сил тебе объяснять, что ты не прав. Давай разойдемся спокойно, а?
— Ш-ш-ш!
Тоже мне самовар нашелся. Чего шипеть-то? Я сейчас и мышку не обижу, не то что старого полосатого друга.
— У меня от твоего шипения вообще извилины в голове расплетаются. Слушай, ты не мог бы по старой дружбе дятла с головы согнать?
В следующее мгновение эта усатая ошибка природы прыгнула на меня и полоснула лапой мне, пардон, по морде. Ну не дурак, а?!
К бою со спиногрызами я подошел в более хорошей форме и оказался на высоте, а к такому повороту событий готов не был. Нет, конечно, реакция мангуста меня не подвела, подвело многострадальное тело. Полностью увернуться от коварного удара мне не удалось, и лапа вероломного кошака прошлась по моей очаровательной черной морде. Хорошо, что я в шерсти, а то на всю жизнь шрам остался бы. Хотя, конечно, шрамы прибавляют героизма в облик колдуна. Но это если они появляются в схватке с каким-нибудь монстром, а не с этим пуфиком.
На пол упало пару капелек крови. Мое ангельское терпение лопнуло, я порылся в дебрях своего организма и убедил его расстаться с последним резервом угасающих на глазах сил.
Дав этому наглецу лапой по его лохматой заднице и отправив в небольшой, но продуктивный полет в дверной косяк, я продолжил свое путешествие к заветной бочке с холодной спасительной водой. Сзади раздался грохот и недовольное шипение. Слава богам, он не напал на меня еще раз. Сил на второй раунд у меня просто не было.
Наконец я выбрался из терема и, проковыляв через двор, опустил голову в кадку с водой. Блаженная прохлада накрыла меня, и злобный дятел, тиранивший своей долбатней все утро, наконец-то захлебнулся. Впрочем, может, он улетел — в моём состоянии такие мелочи уже не важны. Главное, что его клюв перестал стучать по моей голове. С огромным удовольствием напившись студеной водички, я ощутил себя вполне сносно.