Вот ящер выпустил своего хозяина из пасти, но лишь для того, чтобы, схватив когтями, поднять его в воздух. Захлопав перепончатыми крылами и тяжело взмыв в небо, куда-то потащил понтифика.
Схватка прекратилась сама собой.
Еще считаные мгновения назад готовые изрубить друг друга люди и нелюди смотрели на улетающего ящера, растворявшегося в небе.
— Вот так-то, — изрек Вареникс, отбрасывая в сторону палицу Саграмора, которой до этого гонял обезоруженного Потаскуна. — Нечего почем зря над бедной животиной изгаляться.
— Нечего почем зря над бедной животиной изгаляться.
— Это ты?! — спросил Будря, и вопрос подхватили одновременно несколько голосов.
— А то ж, я все же с малолетства зверюшками заведую! А годков мне побольше, чем вам…
Речь его вывела рыцарей Круга Стоячих Камней из ступора. Недобро они воззрились на противников, прикидывая, не продолжить ли схватку?
Положение спас Потифар.
— Властью, данной мне августом, предлагаю почетную сдачу в плен, — хрипло молвил он, утирая пот.
Какое-то время воины стояли, сжимая клинки. А потом Ланселат обреченно махнул рукой, бросив меч к ногам жреца.
Убитых оказалось на удивление мало.
Двое охранников жреца, погибших при воздушной атаке, Галахад, налетевший на клинок Эомая, один из рыцарей, померший, кажется, от страха, и друид, ставший жертвой собственной наглости.
Драконы, приземлившись на песок, сидели, озадаченно вертя головами. Им некому было приказывать, и они не знали, что делать. К ящерам никто так и не решился приблизиться.
Пленники, не пытаясь бежать, сидели теперь в тени пальм оазиса, можно сказать, без охраны — трое преторианцев на дюжину человек. Эомай и осел отправились ловить Парсифаля и Гавейна, но все никак не могли найти.
Ранеными, без различия сторон, занимался леший.
— Ну вот, мил человек, — приговаривал он, бинтуя грудь бледного от потери крови Ланселата. — Что ж ты так сплоховал? Вроде приличный человек, а с кем связался? Нехорошо, нехорошо… А ну как август тебе головку-то отрубить прикажет?…
Сразившийся с Мерланиусом врукопашную преторианец был как будто жив, хотя и без сознания.
— Ты взгляни, — подозвал Орландину Потифар.
Воительница наклонилась, да и обмерла. Шлем охранника, хороший кованый шлем с гребнем треснул от кулачного удара, как переспевший арбуз.
— Уразумела, что бы с тобой было, если бы не сестра? — только и бросил он.
Тем временем неподвижно лежащий преторианец открыл глаза, недоуменно поднес руку ко лбу. Амазонка и советник переглянулись.
— Да, благодари отца с матерью, — молвила девушка.
— За… что? — недоуменно произнес все еще заплетающимся языком гвардеец.
— За крепкий череп! — уточнила она.
И рассмеялась.
— Ты зря веселишься, — нахмурился Потифар. — Думаешь — все, мы победили?
— А разве не так?
Жрец покачал головой:
— Мерланиус ушел — и это главное. Не забывай, за его спиной Арторий!
— Так они что, смуту поднимут? — удивилась Орландина.
— Могут и поднять! — печально подтвердил советник. — И, пожалуй, если такое случится, я бы не поставил на нашего августа.
— Ну, так их в два счета…
Потифар печально посмотрел на нее, качая головой.
— Есть орден Круга Стоячих Камней. Есть Британия! Да еще, считай, и Галлия, и Испания, и Тартесс с Эйрином. И за аллеманов я бы не поручился! А в нашей армии Артория многие просто обожают. Кстати, и в народе — тоже. Так вот и подумай — сколько люда пойдет за молодым и храбрым вождем против жрецов, правящих страной от имени нашего престарелого монарха? Да еще и магия! И неизвестно, что у Мерланиуса в запасе за фокусы! Представь: сотня вот таких красавцев, — кивнул он в сторону драконов, — над полем боя…
Орландина представила и испугалась.
Кстати, и в народе — тоже. Так вот и подумай — сколько люда пойдет за молодым и храбрым вождем против жрецов, правящих страной от имени нашего престарелого монарха? Да еще и магия! И неизвестно, что у Мерланиуса в запасе за фокусы! Представь: сотня вот таких красавцев, — кивнул он в сторону драконов, — над полем боя…
Орландина представила и испугалась.
— Ладно, будем надеяться, что боги милостивы, — подбодрил ее, улыбнувшись, Потифар.
— Ага, — раздался за их спинами надтреснутый голос Вареникса. — Вон, и знак подают.
Они посмотрели туда, куда тыкал пальцем лесной князь.
Высоко в ночном небе, в той стороне, где находился Гелиополис, проплывала яркая хвостатая звезда.
— Никак святая птица Бену пожаловала?! — изумился жрец.
— То-то и оно, то-то и оно, — закивал леший и добавил: — Ну, пойдем нашего жмурика отправлять восвояси, что ли? Он-то свое дело сделал. Пора бы и на покой. Вместе с его Книгой…
Сидя на все еще дергающейся в агонии туше ящера, Странник предавался сразу двум занятиям.
А именно — крыл отборным матом лешего, сестер и Потифара и тщательно подсчитывал сохранившуюся у него магическую Силу.
Выходило не так много, хотя и не так мало: треть от того запаса, с которым он вступил в битву.
Но как же неудачно все сложилось. Против него оказались сразу два чародея плюс этот проклятый оживший мертвяк!
Но какого качества покойничек! Кто ж его делал, хотелось бы знать! Мир, почитай, не магический, даже зомби качественного склепать — проблема из проблем, а тут такое !