— Верно! — молвил Вареникс. — И еще много чего может сделать тот, в чьи руки попадет сия любопытная книжица.
— Избави вас Птах и Ра-Атум к ней прикоснуться! — возопил Хемуасет. — Неосторожный человек может приблизить конец времен, конец Геба!
— А что ж делать? — не поняла Орландина. — Выйти без нее из Стира вы не можете…
— Не могу, — согласился восставший дух.
— А искать не позволяете…
— Не рекомендую, — дипломатично уточнил принц, и члены маленького отряда поняли, что первый шаг по дороге, ведущей в Мемфис, ими уже сделан.
И правда пора, а то засиделись они в этом Танисе, будь он неладен! Одни сплошные неприятности.
Рыцари Круга Стоячих Камней уже второй день пристально наблюдали за лихорадочными перемещениями осла и его приятелей по старому Мемфисскому некрополю.
«Что-то у них там не срабатывает», — думал Парсифаль, а Гавейн привычно винил во всех бедах длинноухого.
— Это он, сучий потрох, воду мутит! — авторитетно заявлял крепыш. — Не иначе как слежку заметил и теперь следы заметает! Надо бы чуток пощекотать им нервишки. Может, порасторопнее станут?
Блондин закатывал очи горе.
— Ты же слышал, что говорил понтифик? Не высовываться ни в коем случае! Вдруг они сдуру решат уничтожить Книгу? Представляешь, что с нами тогда святой отец сотворит?!
Здоровяк нервно поежился. Воображать себя навозным червем, копошащимся в чужом дерьме, ему было, мягко говоря, неприятно.
— Блин! — сплюнул в сердцах. — И не отлучишься же никуда, елы-палы!
— Эх! — размечтался Перси. — Сейчас бы пивка холодненького! А к нему вяленых кальмарчиков или креветочек вареных…
— Заткнись! — залился слюной Гавейн.
— В чем проблема, парни?! — раздалось рядом. — Присоединяйтесь! У нас есть и то и другое!
Гвардейцы Артория как по команде повернули головы на голос… да так и обмерли.
В двух шагах от них, разложив на мраморной могильной плите немудреную закусь вокруг пяти или шести кувшинчиков, увенчанных обильной пеной, устроилась парочка… песиголовцев. Повернув к Гавейну с Парсифалем зловещие волосатые морды, собаколюди тыкали руками на свой стол, приглашая рыцарей разделить с ними полуденную трапезу.
— Во! — констатировал бородач. — Уже глюки начались с жары да с голодухи!
— Напекло, наверное, — неуверенно поддержал его блондинчик.
— Сами вы призраки! — обиделся песиголовец по крепче. — Их угощают на дурняк, а они еще носы воротят
— Компания им, видите ли, не подходит! — возмутился и второй.
— Держись, брат! — прошептал Гавейн. — Это ОНА балует…
— Кто? — тоже перешел на шепот блондин.
— Книга! Помнишь, батюшка предупреждал?
— Ага!
Однако от пиршественного «стола» шел вовсе не морочный дух. А очень-даже аппетитный. Рыбно-пивной.
Выходцы же с того света словно нарочно чавкали что есть мочи, шумно заглатывали напиток да знай нахваливали:
— Ох, ну и чудо!
— Вот это пивко!
— Дразнятся, подлюги! — скрипел зубами крепыш. — Вот сейчас плюну на все, подойду и проверю, что у них за пойло.
— А они тебя цап, и прямиком на тот свет!
— Обломятся!
— Проверь, — подначил Парсифаль, не думая, что его компаньон осмелится на решительный поступок.
Все-таки бывший христианин. А те страшатся играть в недозволенные игры с представителями Малых Народцев.
— Эй! Ты куда, остолоп! Я же пошутил!
Между тем Гавейн вразвалочку подошел к песиголовцам, степенно поздоровался:
— Привет честной компании! Хлеб да соль!
— Милости прошу к нашему шалашу, — ощерился тот, что покрепче. — Отведай с нами поминальных даров, человече!
— Поминальных?! — вытянулось лицо у бородача.
— Ну да! — подтвердил мелкий. — Родственники на могилы натащили всякой всячины! Что ж теперь, пропадать добру?
— И то верно, — согласился с немудреной житейской логикой рыцарь и протянул руку. — Гавейн! А там мой приятель, Парсифаль. Мы из Британии. Паломники.
— Дуамутеф! — представился крупный.
— Нехен, — поклонился худенький.
После второго совместно распитого кувшина беседа пошла лучше. Гавейн расслабился, уже похлопывал новых друзей то по плечу, то по колену, похохатывая над очередным соленым анекдотцем, которых Дуамутеф знал не перечесть.
— Перси, дуй сюда! — раз за разом звал он блондинчика, по-прежнему косившегося на троицу из своего укрытия. — Только послушай! Ну умора! Как раз для тебя! Давай-ка, Дуам, еще раз про Сета и Гора! Кто там кого отымел…
Парсифаль крепился, крепился, да и не выдержал.
— Давно бы так! — сунул ему Нехен в руки кувшин и вяленую рыбку. — На здоровьице, служивый!
Юноша выпил и лишь потом до него дошло, как к нему обратился псоглав. Чуть не подавился рыбьим плавником и окрысился на сослуживца. Вот же болтун, находка для шпиона. Все уже выложил.
— Да ты не возводи на друга напраслину, — под мигнул ему Дуамутеф. — Мы и так все ведаем. Зачем вы здесь и почему. И хозяина вашего тоже знаем. Давненько к нему присматриваемся.
— И что?! — вскинулся блондин.
— Не на ту лошадку поставили, парни, — вздохнул песиголовец.
— Не на ту лошадку поставили, парни, — вздохнул песиголовец.
— Это еще почему?! — чуть не с кулаками полез на него Гавейн. — Да я тебе за нашего батюшку!…
— Угомонись! — легким щелчком усадил его на место хилый Нехен.
До того «легким», что у бородача едва глаза из орбит не выскочили, а в ушах зазвенело.