Вспорола кинжалом подкладку Ландиной сумки и извлекла два мешочка — с драгоценными камнями и «синей пылью». Насыпала в две кучки на стол, отодвинув блюдо с финиками.
Кусик, подозрительно покосившись на наркотики, тут же повернулся к ним толстеньким задом и заворчал.
Зато Потифар был от зрелища в полном восторге. А когда Орланда передала ему и бумаги, обнаруженные в мешочках, он впал в настоящий экстаз.
— Хе-хе, — довольно потирал руки жрец. — Хе-хе! То, что нужно! Теперь не отвертятся! Вот только в Александрию вернемся… Спасибо вам, — быстро оправился Потифар, вновь обретая величественный и немного суровый облик. — А теперь о вас. Кто вы, какого рода-племени? И, главное, откуда у вас эти амулеты?
Сестры поочередно рассказали египтянину свои истории. Вкратце, хотя жрец их и не торопил. Только качал головой да удивленно двигал бровями.
— Да уж, забавно, — хмыкнул он, когда девушки закончили. — Ну и компания у вас подобралась. Две девы, черная и белая, изгнанный царь, говорящий осел, оживший мертвец и… Все, как в пророчестве…
Орландина скривилась. Ей уже до сатиров надоели все эти оракулы и пророчества. Неужели существует еще одно, которого они пока не слыхали. Вздохнув, приготовилась слушать.
Однако жрец, к вящему неудовольствию Орланды, не стал с ходу декламировать туманные изречения, дошедшие из древности.
Вместо этого он попросил их снять амулеты. Немного поколебавшись, близняшки исполнили его приказ. Потифар благоговейно, как хрупкую алебастровую чашу, принял украшения, которые при его прикосновении засветились ровным золотистым сиянием.
— Они, — прошептал советник. — Священные Ключи.
— Вам, — запинаясь от волнения, начала Орланда, — вам знакомы… наши медальоны? Вы… знаете… кто были наши… родители?…
— Нет, — горько разочаровал их жрец. — Это мне неведомо. Я даже не знаю, кто надел на вас эти знаки… Я знаю лишь, на что они похожи. Как вам известно, наши боги и наша вера самая древняя в подлунном мире…
Жрец проигнорировал сурово нахмурившуюся Орланду и скептически усмехнувшуюся Орландину.
— Да, я знаю, есть вера Тартесса, восходящая к Сгинувшему острову, есть проклятый культ Крома, истоки которого там, куда смертным лучше бы не заглядывать… Впрочем, не об этом сейчас речь. Так вот, до того как стать верховным жрецом Тота и заняться политикой (невеселое, скажу вам, занятие), я девять лет был Главным Хранителем Таинств Носатого бога. Как раз когда, так сказать, дружил со Смоллой, — вздохнул он ностальгически. — И среди тайн нашего бога мне довелось хранить и нашу книгу пророчеств.
— И среди тайн нашего бога мне довелось хранить и нашу книгу пророчеств. О ней мало кто знает, и ее не продают в лавках, как какие-нибудь «Сивиллины книги» или сочинения Моше Ноштрадамера. И именно поэтому то, что в ней написано, иногда сбывается. Так вот, в предсказаниях, относящихся к нашему времени, есть одно, которое я не мог истолковать, почти до сего дня…
Мощью Темного Бога защищенный от богов света,
Северный медведь приступает к трапезе —
Он ест людей; он угощается плотью богов,
Этот властитель, принимающий дары: он заставляет
Каждого склонить свою голову, низко согнувшись.
Но смотрите! Встают две сестры, Черная и Белая.
На их телах могущественные амулеты власти
Подобные Древним Ключам, Двум из девяти!
Они владеют сокровенными словами истины.
С ними юный владыка, лишенный трона,
Птенец, изгнанный медведем из родного гнезда.
И мертвец, восставший по слову Темного Бога,
Нашедший пристанище в теле ушастого зверя.
Они грядут на битву, Небесные Воины,
Защитники светлого Ока Мира!
— Так гласит пророчество, написанное триста лет назад… Родовой герб Артория — медведь. Имя его похоже на название этого зверя. Кто такой птенец, изгнанный из родного гнезда, думаю, объяснять не надо.
— А Черная и Белая — это мы, что ли? — по-простецки спросила Орландина. — По-моему, чихня! Вроде мы одного цвета — ни сестра не эфиопка, да и я не из Зембабве сюда прискакала!
Потифар вовсе не обиделся.
— Тогда что ты скажешь вот на это…
Он извлек из потайного шкафчика шкатулку, на вид очень старую, и вытащил оттуда… Такой же медальон, какие висели у сестер на шее…
Нет, не такой — золотой, с ярким красным сверкающим камнем.
Но письмена и форма, но сам древний, нездешний облик…
— Всего их девять. И ваши точь-в-точь повторяют их. Та же огранка камня, те же формы и руны. Разве что металл другой, не серебро, а тяжелая матовая платина, вещи из которой изредка привозят с той стороны Океана. Добавлю от себя, что в течение, по меньшей мере, пяти сотен лет никто, кроме хранителя Таинств, не касался этих предметов и даже не видел их. Если в Зеркало Богов (есть у нас такое) все же не так редко смотрят, то эти ключи лежат без движения.
— А что ими тогда открывают? — почти одновременно спросили сестры.
— Никому не известно, — развел руками Потифар. — Но достоверно одно — вместе с Зеркалом их передали нам небесные посланцы.
— Есть странная легенда, — продолжил он. — Ее мало кто знает, и в ходу она лишь среди жрецов самых древних вер, вроде нашей или, к примеру, вендийской. Мол, боги, наблюдающие за нашим миром, не очень полагаются на своих жрецов, ибо мы — всего лишь люди. И есть особая каста, или, вернее, тайный орден людей, кто творит в этом мире их волю. Скрыто они живут средь нас и, бывает, творят волю пославших их, если равновесие мира пошатнулось. Говорят, ими управляют Девятеро Неведомых, живущих где-то в глубинах Азии, через которых сами боги отдают повеления верным.