Излишнее внимание к Орланде рыцаря, увязавшегося за ними до Александрии, не нравилось и юному тартесскому царю.
Кар ужасно ревновал, как только могут ревновать впервые влюбившиеся мальчишки.
За это время он уже свыкся с мыслью, что бывшая послушница — это дама его сердца.
На привалах он всегда старался быть поближе к ней, а в гостиницах выбирал комнату рядом с той, в которой селились сестры. Юноша подкладывал предмету своей страсти лучшие куски и прямо-таки весь светился, когда ловил на себе полный благодарности, ласковый взгляд Орланды.
А уж когда она дарила ему мимолетный поцелуй!… Хоть и понимал умом, что это ничего не значит, но сердце трепетно желало иного толкования.
Все, с него хватит! Сколько можно столь бесцеремонно пялиться на царскую фаворитку?! Вот сейчас покажет этому нахалу! Вот прямо сейчас…
— Не желаешь ли прогуляться, твое велико? — оторвал его от воинственных намерений леший.
— Охотно! — буркнул Кар.
— Охотно! — буркнул Кар.
Лишь бы не видеть этих умильных физиономий.
— До конд пан круль идзе? — всполошился Будря, которому страх как не хотелось покидать это уютное местечко, где подают такое недурственное и, главное, дешевое винцо.
Он уже опрокинул в себя кувшинчик и уже расправлялся со вторым. В ногах появилась приятная тяжесть, а в голове — легкий шум.
Тащиться по такой жаре Перкунас знает куда, Поклес знает зачем. Кто бы пожалел его старые больные косточки? Да кто угодно, только не этот непоседливый ребенок, шляк бы его трафил. Вот уж навязался на голову бедного Будри.
— Можешь оставаться, — процедил сквозь зубы юноша, угадав настроения своего телохранителя. — Мы и сами справимся.
— Правда, — подхватил Эомай. — Танис достаточно тихий городишко. И городская стража здесь вполне сносно бдит за порядком.
— Тихий городишко! — фыркнула Орланда. — А знаете ли, что этот «городишко» трижды был столицей Та-Кемета?
— Да ты что?! — поразился Стир, с сомнением оглядываясь по сторонам.
Унылый пейзаж провинциального местечка не навевал мысли о былом величии.
— Верно-верно! — закивал головой рыцарь. — Я читал когда-то об этом. То ли у Геродота, то ли у Страбона, не помню точно.
Орландина хмыкнула. Так вот чем он занимается. Книгочей! А она-то думала, что настоящий мужчина, Раз меч при поясе носит.
— И в Святом писании это место упоминается, — продолжала умничать экс-послушница. — Фараон Рамсес Великий приказал перенести сюда столицу из Фив. И назвал ее Пер-Рамесес. То есть Дом Рамсеса. Как раз здесь Моисей впервые узнал, что он не царского рода, а простой иудей.
— О! — обрадовался Будря, услышав знакомое имя. — Цось такое мне шинкарь Гершко рассказывал. Еще в моем маетке Большое Дупло, что под Ракшавой! Он всегда, как напьется дикого меду, так и начинает про своих предков байки чесать.
— А до этого здесь был Аварис, столица кочевников гиксосов, завоевавших Египет две тысячи с лишним лет назад. Танисом же он стал полторы тысячи лет тому…
— Бей меня Перкунас своими молниями! Надо же, такая древность!
— Да уж не древнее Тартесса! — буркнул Кар, которому и без пояснений Орланды все было известно об этом месте.
Историю он любил. Особенно же нравилась парню история Та-Кемета, или по-гречески Египта.
Давно мечтал сюда попасть. Однако государи не вольны распоряжаться своим временем как им заблагорассудится. Надо пользоваться случаем. Когда еще доведется здесь побывать.
— Тут неподалеку, — сообщила христианка, — должен находиться колосс Рамсеса Великого. Двадцати локтей в высоту. И гробница фараона Шешонка.
«И откуда она только все это знает?» — ревниво подумала Орландина.
Наверняка успела уже где-нибудь путеводитель прикупить. Пользу подобных брошюр амазонка сама недавно ощутила в Дельфах.
— Ну, кто с нами? — призывно сощурился лесной князь.
Юноша с надеждой поглядел на Орланду. Но той было явно не до него.
Странно, когда это она потеряла вкус к исследованию памятников старины? Не с тех ли самых пор, когда вокруг нее начал увиваться этот « Меченый Хвост »?
— Я, я пойду! — заявил Стир.
Странно, когда это она потеряла вкус к исследованию памятников старины? Не с тех ли самых пор, когда вокруг нее начал увиваться этот « Меченый Хвост »?
— Я, я пойду! — заявил Стир. — Может, откопаю сюжет для новой оды или эпической поэмы. А то и трагедии! Точно, трагедия, «Восставший из бездны»!
— Только болтай поменьше, — попросила его воительница. — Чтобы снова в какую передрягу не влипнуть. Тут до Александрии уже всего ничего осталось. Давай уж спокойно закончим то, что начали, да и разойдемся, кто куда.
Ослик поник головой.
Всегда она так. Грубая и бесчувственная. Он из шкуры вон лезет, лишь бы отличиться. Чтобы быть замеченным ею. А амазонка только того и ждет, чтобы сбросить с шеи обузу.
Гавейн зловеще ухмыльнулся.
Уж на этот раз длинноухий точно не уйдет от его меча.
Во всех красках представил себе, как обнажит свое славное и верное оружие. Как размахнется со всего плеча, да и жахнет прямо по мерзкой ослиной шее. Раз, Другой, третий. Пока не убедится, что проклятая тварь издохла.
Ну и. естественно, выполнит приказ Ланселата. Шлепнет этого молокососа. Чтоб тому неповадно было тягаться с самим Арторием.