— Говори, как туда попасть.
Эмил глубоко вздохнул, сел на постели.
— Зажги свечи, — попросил он и потянулся к шнуру, висящему на стене у кровати.
Звонка Хул не услышала, но через несколько минут в комнату торопливо вошел мальчишка?помощник. Его каштановые локоны непричесанными вихрами торчали в разные стороны, на румяной от сна щеке отпечатался шов подушки, он сонно жмурился, но преданно смотрел на Эмила и ждал приказаний.
— Принеси черную шкатулку, — велел полудемон и добавил, заметив, что мальчишка медлит: — Ну, быстрее.
— Может быть, дать ему хорошего пинка для скорости? — кровожадно поинтересовалась Хул и погасила лучинку, которой зажигала свечи в большом канделябре. — На наших бесов это действует безотказно.
Эмил не обратил на нее внимания и с улыбкой кивнул оробевшему мальчику:
— Неси, малыш, я жду.
— На наших бесов это действует безотказно.
Эмил не обратил на нее внимания и с улыбкой кивнул оробевшему мальчику:
— Неси, малыш, я жду.
Маленький помощник искоса взглянул на подземную кошку, тихонько вздохнул и послушно вышел из комнаты.
— И чего ты так возишься с этим смертным? — неодобрительно поинтересовалась Хул, наблюдая, как Эмил подтаскивает тяжелый железный треножник ближе к кровати. — Можно подумать, что он тебе родной. Этот сопляк еще будет обдумывать, выполнять ему твои приказы или нет. Я бы на твоем месте выдрала его как следует, чтобы…
— Хул! — Эмил круто развернулся и с убийственной вежливостью посмотрел на нее. — Будь добра, придержи язык. Если я еще раз услышу, что тебе не нравятся порядки в моем доме, ты отправишься в Храм без моей помощи.
Хул недовольно поморщилась, некоторые интонации в голосе Эмила напомнили ей оскорбительный гневный рык Буллфера, и она пробормотала:
— Ладно, ладно, господин колдун. Не нервничай. Мне твой мальчишка и даром не нужен.
Эмил еще несколько мгновений смотрел на подземную кошку, а потом снова занялся треножником. В глубокой каменной чаше вспыхнули раскаленные угли. Эмил бросил на них щепотку белого порошка, и тут же над треножником взметнулось облако пахучего дыма. Хул уселась на стол, благоразумно решив помалкивать и держаться подальше от магических предметов «господина колдуна». Новая порция порошка окрасила дым в желтый цвет, который медленно наливался ядовитой краснотой, и незаметно для себя Хул залюбовалась этой игрой оттенков и Эмилом, суровое, сосредоточенное лицо которого, освещенное багровым светом, стало совсем демоническим. А потом она вдруг почувствовала отвратительный едкий запах, от него закружилась голова, тело покрылось липким потом, а сердце заколотилось с бешеной скоростью. Пережидая первый приступ дурноты, Хул схватилась за стол, поняла, что сейчас грохнется в обморок, и завопила на всю комнату:
— Эмил! Что это за вонь?!
Сквозь шум в ушах до нее долетел тихий смешок и довольно?таки язвительный голос:
— Ах, прости, моя дорогая. Я совсем забыл, что тебе это может быть неприятно. Твоя ангельская внешность заставляет забывать о твоей демонической сути… Это сандал.
— Убери его, — пробормотала Хул, задыхаясь.
— Но это один из компонентов курения…
— Убери его немедленно! — завизжала она, и, если бы Эмил бросил в огонь еще хоть одну щепотку отвратительно пахнущей смеси, она бы вышвырнула в окно треножник и горе?колдуна.
— Ты фыркаешь, как кошка, — сказал Эмил чуть позже, когда мерзкий запах немного рассеялся.
— Я и есть кошка, — ответила она, отдуваясь и вытирая слезы уголком плаща. — Ты специально сделал это? Маленькая месть, да? Ты прекрасно знал, как на меня подействует эта гадость, но не удержался и провел небольшой эксперимент?! Подлый мерзавец!
— Мы с тобой очень похожи, моя дорогая, — широко улыбнулся Эмил. — Признайся, тебе тоже частенько хочется запустить в меня когти, чтобы проверить, как мне это понравится.
Хул последний раз шмыгнула носом, смахнула слезы с ресниц и посмотрела на него. Колдун стоял, перебирая что?то в черной шкатулке, рядом с ним переминался с ноги на ногу мальчик?помощник, поглядывая на кошку огромными тревожными глазами. Интересно, этот сопляк видел, как она тут чихала, кашляла, визжала и обливалась слезами, или это удовольствие перепало только Эмилу. «Ничего, ты только достань Рубин. Терпения изображать беспомощную идиотку мне хватит. И ты очень удивишься, господин черный колдун, когда увидишь, как быстро я изменюсь, вот тогда ты пожалеешь обо всех своих хамских шуточках».
— Кстати, Эмил, ты ведь тоже почти демон, почему этот сандал не действует на тебя?
Он поднял голову и рассеянно взглянул на нее.
— Кстати, Эмил, ты ведь тоже почти демон, почему этот сандал не действует на тебя?
Он поднял голову и рассеянно взглянул на нее.
— Наверное, во мне слишком мало демонического.
Хул снова почувствовала себя оскорбленной. Легкость, с которой он отрекался от своего благородного происхождения и великих предков, всегда бесила ее. Как можно цепляться за жалкую человеческую сущность, беречь ее и лелеять, в то время как кровь великого Вильгельма требует свободы и власти.
— Ты — демон, Эмил. Даже если ты боишься себе в этом признаться.
— Хул…- сказал он устало и отрицательно покачал головой — это должно было означать «отстань».