— Ну, это не так уж и мало, — сказал Буллфер, явно издеваясь, но она не заметила насмешки в его голосе.
— Не мало?! Это ничтожно мало! Из?за дождей уже третий год гибнет урожай. Замок ветшает! Мне нужно содержать свиту и кучу бедных родственников! А еще налоги!
— Поэтому на тебе новые драгоценности, а лошадей кормят овсом и яровой пшеницей? — спросил Буллфер.
Виктория стала пунцовой. Некоторое время Хозяин рассматривал ее с усмешкой, а потом сказал:
— Не бойся, дорогая, я не собираюсь просить у тебя армии и требовать денег. Мне нужно убежище. На несколько недель. Потом я уйду и больше уже не побеспокою тебя.
— На несколько недель? — недоверчиво переспросила она.
— Да. На две, может быть, на три.
Виктория вздохнула, опустилась на ковер у ног Буллфера, подняла голову, посмотрела в его лицо и сказала тихо:
— Я слабая женщина, Буллфер. Обо мне некому позаботиться, кроме меня самой, и защитить меня тоже некому.
— Некому? — хозяин недоверчиво прищурился. — А как же твой драгоценный брат?
Она улыбнулась грустно:
— Он не сможет защитить меня от гнева демонов… Я выживаю, как могу, Буллфер. Вы боретесь за власть: сегодня один Хозяин, завтра другой. Сегодня ты, завтра Хул, послезавтра, может быть, снова ты. А нам приходится подстраиваться под каждого… Две?три недели… Прости, Хозяин, но я не верю тебе. Ты пришел ко мне, потому что тебе больше некуда идти. Ты надеешься на что?то. На чудо?
Буллфер положил ладонь ей па голову и заглянул в обращенные к нему печальные глаза.
— На чудо, — сказал он хрипло.
Леди медленно покачала головой:
— Не бывает таких чудес. Конечно, ты можешь остаться здесь, ты можешь забрать все, что у меня есть. Но тебе не победить Хул.
— Мне нужно время! Только время! — Его пальцы сжали белокурую волну прически, разрывая когтями алмазную сетку. — Еще два десятка дней, и я получу силу, какую ты себе даже представить не можешь.
— Может быть, я не знаю твоих планов.
— Обещай мне, что Хул не узнает, где я. Ты не скажешь ей, что дала мне убежище.
Виктория опустила глаза:
— Она догадывается, что ты остался жив, и она ищет тебя… а когда найдет… Один раз ты уже проиграл.
— Второй раз не проиграю.
— Если Хул узнает, что я прятала тебя, она разрушит мой замок, убьет меня и моих людей.
— Я сам могу убить тебя, — спокойно сказал Буллфер. Виктория печально улыбнулась:
— Как дешево вы цените человеческую жизнь. Что ж, убей, если это доставит тебе удовольствие.
Булф взял ее за подбородок и заставил посмотреть себе в глаза.
— Помоги мне, и я сделаю тебя королевой.
На ресницах Виктории заблестели слезы, она прерывисто вздохнула и прошептала:
— Простите, Хозяин.
Буллфер шумно задышал, пальцы его сжались в кулак, я невольно втянул голову в плечи, чувствуя, что еще немного и он сорвется. Виктория закрыла глаза, губы ее задрожали, но она не склонила головы, даже не пытаясь заслониться от ожидаемого удара. И Буллфер опустил кулак не на белокурую головку «предательницы», он треснул по хрупкой вазе, стоящей на столике рядом. Мелкие осколки со звоном посыпались на пол. Виктория не пошевелилась. Зато дверь в спальню распахнулась, и в нее стремительно вошел парень лет двадцати, светловолосый, светлоглазый, в темно?зеленой охотничьей куртке и высоких сапогах. Конечно, за пределами комнаты ничего не было слышно, поэтому он продолжал что?то легкомысленно насвистывать, помахивая левой рукой, ладонь которой была забинтована. Этот легкомысленный свист оборвался, едва парень увидел Хозяина.
— Буллфер! — сказал он. как будто не удивившись, и опустил взгляд на Викторию.
как будто не удивившись, и опустил взгляд на Викторию.
— Ричард! — воскликнула та, вскочила и бросилась к вошедшему, словно могла найти в объятиях брата защиту от гнева демона.
— Хозяин просит у нас убежища на две недели, — прошептала она.
Машинально проводя забинтованной ладонью по золотым кудрям сестры, Ричард вежливо улыбнулся Буллферу, хотя глаза его стали тревожными и настороженными.
— Мы будем рады, если вы станете нашим гостем, — сказал он все с той же неизменной вежливостью.
Виктория встрепенулась и отстранилась от него.
— Нет! Ричард, мы не можем этого сделать!
— Сестра, это наш долг.
— Подумай, что будет с нами! Если мы оставим их здесь… Я уже отказала ему.
— Виктория!
— Ричард, прошу тебя! — Она схватила брата за руку, и из широко распахнутых глаз хлынули слезы. — Подумай о нас! Подумай обо мне.
На лице Ричарда появилось выражение мучительной тоски, но он повторил:
— Мое приглашение остается в силе. Тогда Виктория бросилась к Булфу:
— Мой брат не может отказать тебе, Буллфер. Он слишком благороден и честен. Наверное, я тоже могла бы смириться… если бы погибла только я. Но этот выбор может обернуться смертью для всех людей в наших владениях. Поэтому я прошу тебя — уходи. Не губи нас. В этом нет смысла…
Буллфер оттолкнул ее, откинулся на спинку кресла, прикрыл глаза ладонью. Несколько мгновений он сидел так, молча, не шевелясь, потом поднялся и пошел к выходу. Я поспешил следом за ним. У самой двери он остановился, снял перстень с пальца и, не глядя, швырнул его на пол. Золотая безделушка покатилась по ковру под ноги поникшей Виктории.