— Попробуй это вино, — Эмил поднял хрустальный бокал. — Посмотри, какой цвет.
«Зануда! Смертный зануда! Почему я терплю его?!» — подумала Хул, и на лице ее, видимо, отразилось мучительное недоумение, потому что Эмил рассмеялся.
— Я нужен тебе. — Он поднялся и жестом велел слугам убирать со стола.
На полу у камина полудемон развернул длинный свиток
— Я уже говорил, что Рубин Карашэхра хранится в Южных землях, в Храме Огня. Я прочитал, что дверь Храма закрыта, и попасть туда можно только через ворота, впускающие действительно страждущего, и только в определенное время, потому что…- Эмил с сомнением взглянул на кошку, но продолжил: — …Видишь ли, во Вселенной есть такие места, которые существуют вне времени и пространства. Но в проявленном мире, откуда ты должна будешь проникнуть в храм, вход в них существует не всегда. Потому что и сами они проявляются здесь, в Срединном мире, лишь на короткое время.
— Ничего не понимаю, — призналась Хул честно.
— Ничего не понимаю, — призналась Хул честно. — К этим воротам… арке есть какой?нибудь ключ или пароль?
Эмил загадочно улыбнулся:
— Есть. Твое пламенное сердце.
— О! — воскликнула кошка, выпуская и снова убирая когти. — В моем сердце достаточно пламени. Его хватит, чтобы открыть дюжину ворот.
Полудемон покачал головой и сказал медленно:
— Это не тот огонь. В тебе горит ненависть.
— Ерунда! — Хул отмахнулась от него. — Я существо подземного мира, кому, как не мне, повелевать этим твоим огнем.
— Ты понимаешь все слишком буквально. — Эмил сунул в камин кочергу и разворошил угли. — Да, ты — демон, ты можешь опустить руку в кипящую лаву и не обжечься, но Огонь Неоскверненный тебе недоступен. А Рубин заключает в себе высшую концентрацию силы Огня Неоскверненного.
— Значит, я не смогу взять его?
— Сможешь. С моей помощью… Но ты уверена, что хочешь этого?
Хул начала нервничать. Она не была уверена. Теперь ей казалось, что Эмил специально морочит ей голову, умея выражаться столь аллегорически. Неоскверненный Огонь… Пламенное сердце… Если бы кошка точно знала, куда конкретно нужно идти, где взять ключ и как открыть дверь, за которой лежит Рубин с подробной инструкцией, как им пользоваться. Но она была твердо убеждена, что отправлять ее в место, которое не существует или существует, но не всегда, как?то глупо. И опасно…
— Знаешь, — демоница взяла его руку и провела кончиком когтя по открытой ладони, — мне нужно подумать. Буллфер, конечно, мерзавец, но, может быть, я смогу отомстить ему как?то попроще, без дальних путешествий в неисследованные миры.
Эмил, внимательно следящий за движениями ее когтя по своей ладони, на мгновение поднял глаза и тут же опустил их.
— Подумай. — В его голосе звучало столько скучающего равнодушия, что кошка начала оправдываться.
— Нет, я правда хочу доказать ему, что он напрасно считает меня бесполезной дурой, но…
Колдун вдруг рассмеялся:
— Хочешь остаться хорошей девочкой. Мечтаешь, что он похвалит тебя и погладит по головке, а еще лучше наденет на нее корону — точную копию своей.
— Что ты болтаешь?!
— Ты трусливая лентяйка. Хочешь, чтобы я сбегал и достал для тебя Рубин, прикончил Буллфера и осыпал тебя золотом?! Не гнушаешься принять помощь от смертного?
Сейчас нужно было бы вскочить и дать ему по морде выпущенными когтями, или сунуть головой в камин, или схватить за шиворот и вышвырнуть из окна. Но, конечно же, Хул ничего не сделала. «Мне нужен этот человеческий мерзавец», — подумала она, стиснув зубы. Кошка поднялась, плотнее запахнула плащ и посмотрела на Эмила, взглядом обещая ему долгую, мучительную смерть, если он произнесет хотя бы слово. Но полудемон молчал, глядя на нее снизу вверх откровенно насмешливо, чуть прищурившись. — Подумай, — повторил он.
Глава третья
Хоровод звезд
Эмил медленно поднимался в башню, машинально, про себя, считая ступени. Всего их было двести семьдесят четыре. Черные, гладкие, отполированные. Каждая ступень возвышалась на тринадцать делений выше другой, и это было верным показателем того, что строили башню во времена демонского правления, для хозяина?демона. Впрочем, как и весь замок…
На уровне чуть выше среднего человеческого роста из грубой кладки стен высовывались когтистые каменные лапы, цепко держащие факелы (на неподготовленного эти зловещие светильники производили сильное впечатление). Эмил усмехнулся и, остановившись возле одной из лап, вынул из когтей погасший факел, зажег от соседнего и поставил на прежнее место.
Это была работа Мёдвика — следить, чтобы всегда горел свет, но он иногда забывал о черной винтовой лестнице, ведущей на самый верх башни, а может быть, просто не любил ходить сюда.
Вот и еще один факел еле тлеет…
Эмил толкнул дверь и вошел в большую круглую комнату с одним?единственным окном, заваленную всяким магическим хламом: старинными картами, хрупкими алхимическими колбами и ретортами, свитками с никому не нужными сведениями о том, как вывести саламандру, зажечь незатухающий огонь, слышать мысли летучих мышей, и прочим вздором. К запаху пыли и тления здесь примешивался еще одни, едкий и острый, очень знакомый запах.
Носком сапога колдун отбросил глиняный обломок какого?то древнего идола, попавшийся под ноги, и подошел к камину. Кресло, стоящее у самой решетки, уже было занято. Казалось, в нем сидит гигантская летучая мышь, укрытая мятыми кожистыми крыльями.