«Что я наделал?! Что же я натворил?! Она должна 6ыла прийти сюда… и принести Рубин. Она должна была принести Рубин мне!! Когда Хул начала думать самостоятельно?! Она же шагу без меня ступить не могла, каждую минуту ждала моей подсказки! Ловко притворялась или неожиданно поумнела? В какой момент я перестал ее контролировать?! Две недели постоянно следил за ней, советовал, помогал, поддерживал… шел вместе с ней, с трудом перенося разницу во времени! День в тонком мире — неделя в земном. Я все выдержал, ее трусость, злость и взбалмошность. Я думал, что знаю ее… Идиотка! Идиотка несчастная!! Дрянь!»
— Это я все сделал! Я достал Рубин! В нем моя кровь! Обломки шахматной доски полетели в камин, пламя, вспыхнувшее с новой силой, бросилось на чугунную решетку, а потом, подпрыгнув, поймало разодранную книгу, на одной из страниц которой было изображение Рубина Карашэхра.
— Это мой камень!
Медвик тихонько стоял у стены, сжимал в кулаке обломок белой шахматной фигуры и, закусив губы от жалости, смотрел, как Эмил в ярости громит свою спальню. Он никогда не был таким… раздраженным, злым… и почему?то беспомощным.
— Что я наделал?! Она же сейчас… Она его убьет! Она его убьет, и я буду виноват в этом!.. Нет! Нет! Нет!! Невозможно!
Мальчик прижал ладони ко рту, зажмурился, чтобы не видеть, как колдун в отчаянии мечется по комнате. А ведь Эмил обещал, что скоро все закончится и он сможет отдохнуть, наконец выспаться, не будет сутками сидеть в кресле у камина, держа на коленях открытую книгу, и смотреть пустыми глазами в огонь, вернет слуг, которых почти три недели назад почему?то выгнал из замка… Значит, не закончилось?
— Мёдвик! — воскликнул Эмил таким голосом, что мальчик вздрогнул, выронил поломанную фигурку и, распахнув испуганные глаза, крепко прижался к стене. — Готовь свое дурманящее зелье, быстро! Мне нужна двойная доза… Ничего! Еще все можно исправить. Значит, Хул не хочет идти ко мне? Отлично, тогда я пойду к ней… Ну, что ты застыл?!
— Эмил, — прошептал мальчик, изо всех сил стараясь не всхлипывать. — Тебе нельзя…
Но колдун уже волок к кровати треножник, не обращая внимания на невнятный лепет своего юного помощника.
— Давай быстрее, малыш.
Склонившись над каменной чашей, полудемон жадно вдыхал синеватый дымок, вьющийся над травами, и постепенно его напряженное, нервное лицо становилось спокойнее. Мёдвик торопливо растирал в плошке нужные корешки, часто моргая, чтобы не дать слезам, уже давно стоящим в глазах, просочиться наружу. Он не хотел, чтобы Эмил засыпал, он впервые испугался того, что колдун может не проснуться.
— Мёдвик, готово?
— Сейчас… да, вот.
Эмил, уже раздетый, выхватил из рук мальчика чашку, щедро зачерпнул вязкую массу и вымазал ею все тело. Потом лег на кровать, закрыл глаза. Он уснул мгновенно. Ему не нужно было особо стараться, чтобы впасть в транс, он и так слишком устал…
Посланник просыпался медленно, мучительно. Голова болела, казалось, что в нее насыпали раскаленных углей. В каждом виске по горящему огненному шару… «Я просто устал… мне нужно отдохнуть…»
Он по привычке нащупал па груди мантру, сел на кровати, открывая глаза. В зале было пусто. Никто из богов не пожелал сегодня нанести ему визит. Что ж, тем лучше. Не помешают глупой болтовней, не остановят.
Эмил поднялся, дошел до окна и прыгнул вниз, в темноту.
Он ошибся, не думал, что Хул решит проявить самостоятельность. Он слишком привык считать ее безмозглой идиоткой. Откуда ему знать, что, почувствовав мощь Рубина, демоница возомнит себя всесильной?! Нет, должен был знать, должен был догадаться…
Полудемон мчался вперед, дрожа от ярости и желания немедленной мести. «Если бы Хул пришла ко мне раньше, пока я был человеком, осталась бы живой, но теперь я не пощажу ее…» Пролетая Хаос, пронзая куски сумеречных пространств, он чувствовал, как разрушительные вибрации накатывают на его тело. Несколько раз едва не врезался в бесформенные глыбы, медленно выплывающие навстречу, чуть не провалился в черную воронку, распахнувшуюся под ногами, разбился бы о багровую сеть Дна, если бы не успел затормозить за мгновение до столкновения с ее пульсирующими ячейками.
Эмил вынырнул в пещере, освещенной красными отсветами лавы, текущей по Дну, и тут же увидел посреди каменного моста яркую красную точку. Рубин часто замигал, как будто почувствовал своего настоящего владельца. Полудемон посчитал это хорошим знаком и, сложив крылья, полетел вниз, навстречу мерцающему огоньку…
Хул стояла на мосту. Просто стояла, держа в руках оружие Карашэхра. В этом было новое, особое удовольствие — сжимать в ладони холодную рукоять жезла, на конце которого горел красный камень.
Она медлила, оттягивала момент встречи с Хозяином и чувствовала себя всесильной. «Буллфер, ты все еще жив только потому, что я так хочу. Я так хочу! А ты даже не догадываешься, что обязан мне еще одним мигом своем жизни!»
Демоница поднесла Рубин ближе к лицу и увидела в его грани свое отражение — с острыми ушами, раскосыми глазами голодной кошки и хищным ртом. Раньше это лицо казалось безобразным, теперь оно нравилось ей. «Любуйся на своего хорошенького ангелочка, Буллфер, пока у тебя еще есть на это время».