Джек затрусил назад.
— Уже скоро.
— Ладно. Подойдем как можно ближе.
Он пошел за Джеком пологим подъемом в сторону замка. Слева была непроглядная гуща деревьев и лиан.
— Может, и там что-то? А?
— Было бы заметно. Нет, тут никто не входил и не выходил.
— Ну, а в замке?
— Посмотрим.
Ральф раздвинул заслон травы и выглянул. Впереди было всего несколько каменистых ярдов, а дальше два берега сходились, и тут бы острову, казалось, и кончиться острым мысом. Но вместо этого узкая каменная коса в несколько ярдов шириной и ярдов пятнадцати длиной, продолжая остров, уходила в море. Она утыкалась в один из тех розовых квадратов, которые составляли фундамент острова. Эта стена замка, отвесная скала футов в сто высотой, и была тем розовым бастионом, который они видели тогда сверху. Она вся была в трещинах и сверху завалена грозившими обрушиться камнями.
Эта стена замка, отвесная скала футов в сто высотой, и была тем розовым бастионом, который они видели тогда сверху. Она вся была в трещинах и сверху завалена грозившими обрушиться камнями.
За Ральфом в высокой траве затаились охотники. Ральф посмотрел на Джека:
— Ты охотник.
Джек багрово покраснел:
— Знаю. Ну, я пошел.
И тогда что-то, очень изглубока, заставило Ральфа вымолвить:
— Я главный. Я сам пойду. И не спорь.
Он повернулся к остальным:
— А вы спрячьтесь. И ждите меня.
Голос не слушался Ральфа, вот-вот совсем замрет или сорвется на крик. Он посмотрел на Джека:
— Значит, ты думаешь…
Джек пробормотал.
— Я все обшарил. Наверное, тут.
— Понятно.
Саймон промямлил неловко:
— Я не верю в зверя этого.
Учтиво, как обсуждают погоду, Ральф согласился:
— В общем-то, конечно.
Рот у него сжался, губы побелели. Очень медленно он откинул волосы со лба.
— Ну ладно. Пока.
Он принудил свои непослушные ноги вынести его на перешеек.
Кругом разверзались бездны полого воздуха. И некуда спрятаться, и надо вдобавок идти вперед. Он помедлил на узком перешейке и глянул вниз. Скоро, если считать на столетия, вода превратит этот замок в отдельный остров. Справа лагуна, ее качает открытое море, а слева…
Ральф поежился. Лагуна защищала их от океана. Пока почему-то один только Джек подходил к самой воде с другой стороны. И вот теперь он сам заглянул, наконец, в пучину с суши, и пучина дышала, она была как живая. Воды медленно опадали между скалами и открывали розовые гранитные плиты, и странные наросты кораллов, и полипы, и водоросли. Ниже, ниже, ниже падали воды и всхлипывали, как ветер в листве. Вот показалась плоская скала, гладкая, как стол, и воды, засасываясь под нее, открыли с четырех сторон одетые водорослями грани утеса. А потом спящий левиафан вздохнул — и вода поднялась, заструилась водорослями и вскипела над розовостью столешницы. Здесь волны не ходили, они не шли никуда, просто вскидывались и обрывались, вскидывались и обрывались.
Ральф поднял глаза на красную скалу. За ним следили из высокой травы, смотрели, ждали. Он заметил, что ладони ему холодит застывающий пот; и с изумлением сообразил, что не рассчитывал, в общем-то, повстречаться со зверем и не знает, что ему делать, если зверь окажется тут.
Можно было бы и забраться прямо на скалу, да только не стоило. Вдоль квадратной стены плинтусом шел уступ, так что можно пробраться справа, над лагуной, и завернуть за угол. Идти оказалось нетрудно, и скоро он увидел бастион с тыла.
Ничего нового, все то же — нагроможденье розовых глыб, покрытых гуано, как сахарной корочкой; и крутой подъем к камням, сверху наваленным на бастион.
Он обернулся на стук. Джек карабкался по уступу.
— Не мог же я тебя бросить.
Ральф молчал. Он пробрался по скалам, осмотрел пещерку, не обнаружил там ничего зловещего — всего несколько тухлых яиц — и сел, озираясь по сторонам и постукивая кончиком копья по камню.
Джек захлебывался от восторга:
— Вот где крепость устроить!
Их фонтаном обдали брызги.
— Тут пресной воды нет.
— А это что?
В самом деле, на скале повыше было какое-то зеленоватое пятнышко. Они взобрались туда и попробовали сочившуюся воду.
— Можно кокосовую скорлупу подставлять, чтоб все время полная.
— Нет уж. Спасибо. Поганое место.
Бок о бок они одолели последний подъем, где сооруженье сужалось и венчалось последним разбитым камнем. Джек ткнул в него кулаком, и он скрипнул — чуть-чуть.
— Помнишь?..
Оба подумали о дурной полосе в промежутке. Джек выпалил горячей скороговоркой:
— Подсунуть сюда пальму, и если враг подойдет… смотри!.
Джек выпалил горячей скороговоркой:
— Подсунуть сюда пальму, и если враг подойдет… смотри!.. — В сотне футов под ними шла узенькая дамба, и каменистая земля, и трава в точечках голов, дальше был лес. -…навалиться и… — захлебывался Джек, -…и… р-раз!
Он отвел назад руку, замахнулся. Ральф смотрел на гору.
— Ты чего?
Ральф отвел взгляд от горы.
— А что?
— Ты так смотришь — я прямо не знаю!
— Сигнала нет! Нас с моря не видно.
— Ты просто чокнулся с этим сигналом.
Кругом бежала тугая синяя черта горизонта, надломленная только горой.
— Но больше нам надеяться не на что.
Он прислонил копье к шаткому камню и обеими горстями смахнул со лба волосы.
— Пошли назад, на гору взберемся. Они же там зверя видели.