— Быть может, — сказал Джек. — Но мне спешить больше некуда. У тебя с собой нет револьвера, а это значит, что он вернулся в тот мир, для которого и был создан. И моя задача выполнена.
— Скорее всего, — согласился Негориус. — Ты, наверное, уже знаешь, что я вовсе не собирался уничтожать вселенную. Я лишь хотел избавить ее от гнета вашего ордена и очень близко подобрался к своей цели. Знаешь ли ты, Джек Смит-Вессон, что на данный момент ты являешься единственным почитателем Святого Роланда? Все остальные уже мертвы, мир почти очищен от скверны. Я предчувствую кульминацию, и это делает меня счастливым.
— Счастье не бывает бесконечным. Оно даже долгим не бывает, — сказал Джек. — Теперь ты собираешься убить меня?
— Нет. Не убить. Я намерен сразить тебя в честном поединке. Последний из стрелков против самого могущественного волшебника. Это ли не поэзия? Это ли не достойное завершение нашего столь длительного противостояния?
— Хочешь поговорить об этом? — спросил Джек.
— Да, хочу, — сказал Негориус. — Мы оба долго шли к финальной схватке, так почему бы нам не насладиться обществом друг друга, перед тем как все будет кончено?
— Мне не до наслаждения. Я беспокоюсь за жизнь моих друзей, — сказал Джек.
Негориус расхохотался.
— С каких это пор стрелкам дозволено заводить друзей? — поинтересовался он. — К тому же у тебя нет никаких шансов им помочь. Ты знаешь, где мы сейчас находимся?
— Где?
— В Тибете. Тебе это о чем-нибудь говорит?
— Немного.
— Главное, что ты сейчас должен знать о Тибете, — он очень далеко от Москвы. А поскольку ты не волшебник и не можешь трансгрессироваться, обратная дорога займет много времени. Твои друзья успеют состариться. Это если они остались живы, конечно.
— А ты этого не знаешь?
— Живы ли они? Поверь, подобные мелочи меня не интересовали. Сказать по правде, я не собирался убивать никого, кроме тебя, и если бы они вели себя смирно, то так бы и произошло. Но твои друзья — настоящие герои, а настоящие герои не могут просто спокойно посидеть в сторонке и дождаться развязки. Им обязательно надо влезть и все испортить. Даже чертов дракон и тот поддался общему порыву. Кстати, за него ты можешь не волноваться, он точно вернулся к себе домой. Что же касается остальных… Я могу понять этого ископаемого богатыря, я могу понять Гарри… Но чего ради за вас вступились местные? Просто потому что хорошие люди должны помогать друг другу?
— Возможно.
— А я, значит, плохой?
— Ты здорово потрудился, чтобы создать себе такую репутацию.
— А я, значит, плохой?
— Ты здорово потрудился, чтобы создать себе такую репутацию.
— Увы. — Негориус развел руками. — Одиночество и непонимание — вот удел поистине великих людей. Я не мог посвятить в свой план кого-то из коллег. Эти недоумки обязательно бы все испортили.
— Надеюсь, ты не ждешь от меня сочувствия?
— А почему бы и нет? — ухмыльнулся Негориус. — Стрелок, я давно не рассуждаю категориями добра и зла. Они слишком относительны. Существует такая старая сентенция — добро всегда побеждает. Кто победил, тот и добро. Я не считаю тебя плохим человеком, и в свое время ваш орден был не так уж плох. Надо отдать вам должное. Если бы не вы, наш мир вообще не был бы создан. Но в какой-то момент вы стали ему мешать. Совсем не потому, что вы плохие, просто так уж вышло. Я доволен, потому что близок к осуществлению своей мечты — жизни без ордена, но если бы можно было найти другой способ, обойтись без убийств… Не сомневайся, я выбрал бы его.
— Ага, — сказал стрелок. — Потому что по натуре ты очень миролюбивый человек.
— Я положил куда меньше народу, чем ты, — заметил Негориус. — Я убивал только по необходимости. Джавдета, потому что должен был занять его место. Фила, потому что он был слишком опасен для нашей реальности. Этих опереточных боевиков, которые пришли за мной уже в Москве. Возможно, я убил твоих друзей, но только потому, что они не оставили мне выбора. Гибель твоих братьев по ордену тоже на моей совести, но это я как-нибудь переживу. Конечно, я не святой, но и злодеем я себя тоже не чувствую.
— Но ты же затеял этот разговор для успокоения совести, — сказал Джек.
— Вовсе нет. Моя совесть нечиста, но спокойна, — сказал Негориус. — Я хочу, чтобы ты меня понял. Чтобы хоть кто-то меня понял. Я взвалил на себя грязную, тяжелую и неблагодарную работу, за которую никто другой не хотел браться. Но кто-то ведь должен был это сделать. И я хочу завершить свою работу по всем правилам. Не банальным убийством, а честным поединком.
— Интересно, как ты представляешь себе честный поединок, — сказал Джек. — Ведь у меня нет Любителя Рубок.
— Всегда существует несколько способов сделать одно и то же, — сказал Негориус. — Я объясню тебе, как можно убить волшебника. Любого волшебника, даже самого могущественного. Надо выстрелить ему в голову. Вот сюда. — Негориус коснулся пальцем лба, показывая, куда именно надо выстрелить. — Магия — это сила разума, а разум находится именно здесь. Вышиби волшебнику мозг, и он никогда уже больше не поднимется.
— Удивительно, что никто не додумался до этого раньше, — заметил Джек.
— О, ты не первый, кто узнал эту тайну, — успокоил его Негориус. — Но для того чтобы всадить волшебнику пулю в голову, надо уметь чертовски хорошо стрелять.