Маршал вновь кивнул сам себе. Ожидание закончилось, начинается настоящее дело. Сэр Ройль отправился на нос судна, машинально ощупывая на себе доспехи и снаряжение. Вдали показался крошечный лучик — секретный фонарь на оконечности косы… Маяк, указующий путь к победе?
Послышался плеск опускаемых в воду весел… затем мерные всхлюпывания гребков… Суда медленно, словно наощупь, шли к берегу. В такой темноте спешить нельзя, к месту высадки корабли должны подходить и отходить в строго разработанном порядке. Сперва наемники других отрядов, затем волонтеры с конями… Потом уже вассалы принца и его стрелки во главе с сэром Ройлем. К тому времени, как ленотские солдаты и рыцари закончат высадку, первая волна десанта должна будет обойти лагерь наемников епископа и стремительным ударом смести их в воды озера. Тогда дорога в глубину Гевы будет открыта и вперед пойдут ленотцы, лучшие бойцы маршала Ройля…
Из тьмы навстречу флагману выплыла барка, еле видная в неверном свете крошечных фонарей. Сэр Ройль вгляделся в очертания судна — ага, это возвращается барка, доставившая отряд капитана Порпиля. Значит, наемники заканчивают высаживаться…
Вдруг впереди, где-то в стороне берега, раздался грохот и что-то оглушительно вспыхнуло.
Значит, наемники заканчивают высаживаться…
Вдруг впереди, где-то в стороне берега, раздался грохот и что-то оглушительно вспыхнуло. Ночная тьма озарилась багровыми сполохами…
* * *
Турнир в Энгре на следующий день после поминок по усопшему королю Сантлака — это нечто. В нем могут принять участие сотни рыцарей и биться несколько дней кряду, выясняя, кто же из них достоин преклонить колено перед епископом Сантлака, возглашающим: «Король умер. Да здравствует король!..»
Энгра — маленький город, известен тем не менее всему Миру, ибо нигде более — даже в самых блестящих столицах — не случается более многолюдных турниров. Даже весьма посредственные бойцы выходят на ристалище сразиться за корону. А вдруг повезет? Ведь чем Гилфинг не шутит, пока Гангмар спит? И даже нельзя предоставить участникам турнира несколько арен, чтобы бились многие одновременно — ведь тот, кому выпадет биться на второстепенном поле, будет оскорблен! К тому же за каждым боем должна следить авторитетная коллегия, в состав которой входят почтенные старые рыцари, епископ, маршал Сантлака и придворный маг покойного Игрина, Джебль-колдун. Сам Джебль, дряхлый маг в наряде, напоминающем кольчугу из-за покрывавших его многочисленных амулетов, сегодня пригласил занять место рядом с собой на почетной трибуне гостя — молодого мага из Ванетинии. Многие с любопытством поглядывали на полного юношу, о котором говорили, что он, несмотря на свой возраст, входит в десятку величайших чародеев современности. Сам же знаменитый маг держался скромно и благожелательно, вежливо отвечая на все вопросы и почтительно кланяясь мелкопоместным дворянам. Но его показная скромность никого не ввела в заблуждение. Было известно, что Велиуин Изумруд прибыл в Энгру с какими-то тайными поручениями от его императорского величества — и с соответствующими верительными грамотами. Молва, естественно, связала приезд известного мага с таинственными обстоятельствами гибели Игрина…
Но, хотя прибытие мага из Ванетинии заинтересовало многих, все же турнир затмевал все… Толпа зрителей — жители Энгры, оруженосцы и челядь участников ристалища, семьи дворян из соседних владений и прочие — топали ногами на трибунах, свистели, орали. Многие тут же заключали пари, делая ставки на участников поединка, особенно — если бились известные прославленные мастера. Маршал Сантлака почти не появлялся на трибуне, где расположилась коллегия судей турнира. Он буквально сбился с ног, раздавая распоряжения прислуге и разбирая споры и тяжбы между участниками боев. А споры возникали поминутно — кто-то, упирая на свои заслуги и славу, требовал допустить его в следующий круг без очереди, кто-то вопил, что ему достался недостойный соперник и он, благородный и знаменитый ок-Кто-то-там, не собирается скрещивать свое оружие с худородным и жалким ок-Кем-то-там… Слуги не успевали убирать с «поля славы» обломки оружия и уволакивать покалеченных лошадей, равно как и покалеченных дворян — а таковых было немало. Двое участников турнира уже отдали Гилфингу душу. Вообще турнир стоил Сантлаку денег, здоровья и жизней дворян не меньше, чем небольшая война…
А на ристалище благородные рыцари, сменяя друг друга попарно, бились — бились не на жизнь, а на смерть буквально! Ибо того стоил драгоценный приз этого турнира — корона самого большого королевства Империи… Трубили трубы, герольд — уже четвертый с начала турнира, ибо двое охрипли, а одного зарубил какой-то дворянчик, который счел, что его владение названо герольдом неверно — объявлял имена и титулы участников, маршал давал знак… И два закованных в латы воина неслись навстречу друг другу… Богато одетая толпа на трибунах и простонародье за специальной оградой на миг прерывали гвалт и замирали в ожидании… Удар! Летели обломки копий, побежденный тяжело ворочался на истоптанной копытами земле, силясь подняться, а победитель гордо гарцевал на арене, спеша покрасоваться, пока маршал увещевал героя сорванным голосом: