— Выступаем завтра с рассветом, как только откроют ворота. Сбор здесь. Снаряжение, оружие — все как обычно. Кто желает спросить?
— Против кого идем, святой отец? — поинтересовался кто-то.
— Поступило известие — люди императора посетили принца Ленота в его владениях. Так что можно ждать набегов. Вы станете охранять побережье, пока не будет сформирована новая гвардия его священства епископа, — сказав это, монах выразительно глянул на меня.
С рассветом мы выступили в поход. Согласно традиции при выходе из города каждый платил за себя сам. Точнее сказать, это была не традиция, а примета, своего рода суеверие. Наемный солдат отдавал стражнику медную монету и эта монетка становилась для него чем-то значимым. Неким залогом того, что он вернется и точно так же заплатит монетку за вход в славный город Ренприст. Этот ритуал тщательно соблюдался всеми — но каждый год сотни наемников гибли в многочисленных схватках, набегах и крошечных войнах, сотрясавших окраины Империи. А сотни медных монеток исправно сыпались в кружки привратников Ренприста… Сыпались каждый день. Лето.
Не стали нарушать эту традицию и мы. Каждый с вечера припас грош, многим пришлось разменивать монеты старшего достоинства, чтобы с рассветом заплатить свой взнос. Заплатить, делая безразличный вид, с отрешенным лицом сунуть монету привратнику — но ведь каждый в глубине души размышляет, спорит сам с собой, заключая нелепые пари. Я вернусь… Я вернусь… Я вернусь…
Дзинь! Дзинь! Дзинь! — сыпятся монеты в кружку привратника, а у меня в ушах стоит шепот: «я вернусь»… И даже Филька спокоен и серьезен. Впрочем при всем своем легкомыслии эльф достаточно чувствителен, чтобы проникнуться общим настроением…
А в походной колонне наше войско немедленно разбилось на две большие части. Отряд Керта — и все остальные. Даже незнакомые мне зеленые новички стараются держаться поближе, не говоря уж о моих недавних подчиненных. Что ж, их можно понять — если главным над всеми будет поставлен Керт, то его солдаты получат лучшие посты и больше шансов вернуться в Ренприст, чем прочие. Вот они и тянутся ко мне, видят во мне какой-то шанс не стать «вторым сортом», пушечным мясом. Что ж, придется постараться не обмануть их ожиданий, ибо иначе во второй сорт попаду и я сам.
ГЛАВА 23
Во время пути к месту службы отряд, ведомый отцом Браком, так и не воссоединился. Наемники оставались явно разделены на две группы, причем участники дела на Золотой всячески превозносили своего прежнего командира, капитана Воробья, упорно именуя Ингви «капитаном», чтобы подчеркнуть свое нежелание подчиняться Керту. Новички слушали раскрыв рот и тоже старались держаться поближе к демону. Монах Брак это, конечно, замечал — и такой расклад его вполне устраивал.
Монах Брак это, конечно, замечал — и такой расклад его вполне устраивал. Священнику казалось удачным решением не сосредотачивать всей власти над наемниками в руках одного капитана. Поэтому монах несколько раз довольно ловко давал понять солдатам, что не считает Керта, так сказать, главнокомандующим. Ортодоксальная церковь Империи, как и любая достаточно долго существующая церковь, прекрасно понимала девиз «разделяй и властвуй».
Тем более удобным показалось такое положение дел монаху по прибытии на место. Задача, поставленная перед ним и набранными им наемниками, заключалась в следующем. Гевский епископ владел довольно большими участками берега озера Гева, посреди которого лежал остров Ленот. Принцы Ленота были естественными союзниками императоров. Ведь остров без поддержки из Ванета неминуемо был бы захвачен гевским королем, который всячески стремился округлить свои владения. С другой стороны, императорам было выгодно поддерживать принцев, которых всегда можно было натравить на Геву, дабы ослабить строптивого гевского вассала. Элевзиль, не меньше других любивший загребать жар чужими руками, почти каждое лето отправлял на Ленот послов, которые передавали принцу некоторые суммы для ведения войны с вассалами Гюголана Гевского. К этим подачкам принц привык, они уже стали неотъемлемой частью бюджета Ленота — но их требовалось так или иначе отрабатывать. Наемники стоили дешево, жизни вассалов не стоили вовсе ничего, а посланцы Элевзиля привозили золото. Поэтому каждое лето люди принца снаряжали корабли…
Слух о трагическом для гевского епископа завершении распри с монастырем блаженного Лунпа наверняка достиг двора Ленотского принца. И его светлость вполне мог счесть прибрежные владения гевской церкви подходящей целью для очередного набега. Тем более, что шпионы епископа засекли послов императора, направлявшихся на Ленот.
Удобство же конфликта среди наемников заключалось в следующем. Необходимо было защитить довольно длинный участок берега, но дело облегчалось тем, что значительная часть береговой линии не подходила для высадки, поскольку вдоль берега тянулись лиманы (то есть просто болота) и зыбучие пески. Эти гиблые места местные называли «зяби» и не советовали никому туда соваться. Так что уязвим был только относительно короткий отрезок берега, разделенный устьем небольшой речушки Уи. Некоторая часть Уи была судоходной, что побудило монахов (давно владеющих этой землей) воздвигнуть на островке посреди дельты крепость. Это укрепление оборонялось остатками епископской гвардии и в нем были сосредоточены все «белые плащи», которых епископ смог отправить туда, получив сообщение о послах императора, которых видели на Леноте. А участки берега справа и слева от устья отец Брак поручил стеречь Ингви и Керту Серому — двум командирам-соперникам. Если капитаны будут в ссоре — станут лучше исполнять свои обязанности. Станут следить друг за другом.