— Пуск! — хрипло проговорил гном, и его пальцы опустились на пульт управления.
Найсмит почувствовал мгновенную сильную и необъяснимую тревогу. Казалось что?то сжало его легкие, а вокруг головы обернулась повязка из боли.
В его ушах эхом отдались крики возбуждения. Все в огромном пространстве, мужчины и женщины в безвкусных ярких одеждах закружились друг с другом в быстром движении.
— Сколько Уродливых осталось? — выкрикнула старуха. — Сколько, я спрашиваю, сколько?
— Ни одного, Высокорожденная! — триумфально воскликнул какой?то человек.
На экране потухли все зеленые огоньки.
Оглянувшись вокруг, Найсмит увидел множество медленно дрейфующих по залу трупов зеленокожих и ни одного живого слуги.
— А сколько зугов? — снова выкрикнула старуха.
Кругом упала тишина. На втором экране все еще продолжал гореть один красноватый огонек.
— Один, — с неохотой ответил ближайший к экрану. — Один зуг остался в живых, Высокорожденная.
— Идиот, — закричала она на Пенделла. — Идиот, идиот! Как можно быть такими беззаботным? Почему ваш Барьер не убил их всех?
— Я не знаю, Высокорожденная, — проговорил гном. Его лицо дергалось, он усиленно мигал и нервно потирал руки. — По теории это невозможно, но…
— Но вот он есть! — заорала она. — Ладно, что ты собираешься делать? Как мы можем чувствовать себя в безопасности, если все еще есть живой зуг? Где этот шефт? Я говорю, где он?
Несколько рук вытолкнули Найсмита вперед.
— Здесь, Высокорожденная.
— Ну? — спросила она, повернувшись. Ее сумасшедшие глаза уставились на него.
— Ну? Ты собираешься убить его? Чего ты ждешь?
Найсмит попытался заговорить, и не смог. Его тело горело от боли, и он едва был способен видеть.
— Что это с ним? — взвизгнула старуха. — Я спрашиваю, в чем дело?
Чьи?то руки начали щупать его тело. Он смутно расслышал голос носатого мужчины:
— Ты болен?
Он ухитрился кивнуть.
— Посмотрите на него, нет, только посмотрите! — закричала старуха. — Какой с него прок? Наденьте на него воротник смерти и покончите с этим!
— Но зуг, Высокорожденная! — напомнил чей?то озабоченный голос. — Кто убьет зуга?
— Наденьте на него воротник, я сказала! — продолжал извергать ругань истерический женский голос. — Я не могу выносить его вида. Наденьте на него воротник… убейте его, убейте его!
На мгновение Найсмит почувствовал непереносимую боль, потом наступило облегчение. Он парил в темноте — в безопасности, под надежной защитой.
Крик женщины казался отдаленным эхом.
— Ну, почему вы не наденете на него воротник?
Пауза. Другой голос ответил:
— Высокорожденная, этот человек мертв.
16
В темноте существо, которое знало себя под именем Найсмит, очнулось. Память вернулась. Он знал, где он был и кем он был.
Он ощущал себя живым, хотя быстро охлаждающееся тело, в котором он находился, было мертво. Теперь он с полной ясностью мог вспомнить все те вещи, которые» Найсмит» должен был забыть.
Он вспомнил, как убил Веллса. Он вспомнил, как еще раньше стоял рядом с остатками бомбардировщика и хладнокровно отбирал личные номера членов экипажа, из тех, кто больше всего напоминал его по возрасту и росту. На выбранном личном номере была надпись: «ГОРДОН НАЙСМИТ».
Он вспомнил, как раздевал тело, нес его на плечах до ущелья, засыпал его камнями…
Он вспомнил то, что было еще раньше, свои первые личностные ощущения: тепло, защищенность, движение. Вот он выдвинул свои псевдоганглии, сначала осторожно, а затем с нарастающей уверенностью и мастерством. В результате он связал свою нервную систему с системой тела своего носителя: воина?шефта, с опозданием возвращавшегося с охоты на зугов.
И после этого он мог видеть, ощущать, слышать через органы чувств человека?носителя.
Он был внутри шефта; он был шефтом…
С мрачным удовлетворением он понял, что игра закончилась, и долговременный план успешно реализован. Его знания о собственном виде пришли только из источников, созданных людьми, но одной логики было достаточно, чтобы удостовериться, что он представлял собой контрудар представителей своего племени в ответ на человеческий Барьер. Заключенные в тело человека, как в оболочку, излучения его мозга смешивались с излучениями мозга человека, и потому он один из своего рода смог пройти сквозь Барьер. Он был единственным уцелевшим зугом; он и был тем самым чудовищем, которое его посылали убить.
Силы начали возвращаться к нему, и он почувствовал движение. Тело?носитель куда?то оттаскивали. Этим, вероятно, занимался робот. Он напряженно ждал, пока не прекратилось движение и звуки голосов затихли. Было очевидно, что его забрали из большого зала в какую?то камеру меньшего размера.
Чтобы гарантировать себя от неожиданностей, он подождал еще, но больше движения не было.
С того самого момента как тело?носитель умерло, он начал вводить в него влагопоглотитель, чтобы оно стало твердым и хрупким по срединной линии торса. Теперь он выпрямился, приложил давление и тело разделилось. В его тюрьму проник свет.
В первый раз он увидел своими глазами и был ослеплен. Мир был настолько более ярок и прекрасен, чем это могли показать человеческие органы чувств!
Теперь он видел, что плавает в маленьком и пустом отсеке среди десятков трупов зеленокожих.