Его внимание привлекло чувство дискомфорта. На душе было беспокойно: что же он не учитывает?
Трение — что, если оно все?таки не является пренебрежимо малым? И коли на то пошло, а как насчет тепла недр Земли?
Ему придется пройти возле центра ядра, которое, как считается, имеет температуру около четырех тысяч градусов Цельсия…
Что?то было не так.
Он быстро втянул руку и коснулся плавно искривленной силовой оболочки. С его точки зрения, то она была ни холодной, ни теплой. Но он уже падает… Найсмит снова нащупал стрелки часов… более шести минут… t в квадрате, пусть это будет сто тридцать тысяч, помножить на одну вторую ускорения… два миллиона футов или что?то около четырехсот миль.
Пока одна часть его сознания переваривала эту цифру, другая часть продолжала хладнокровные расчеты.
Температура коры Земли увеличивается с глубиной приблизительно со скоростью тридцать градусов Цельсия через каждый километр. А окружающая его оболочка прозрачна для видимого света. Следовательно…
Он прошел через кору и падал уже сквозь мантию.
Ему давно следовало бы миновать стадию красного свечения и сейчас быть уже довольно далеко в белой области… но тем не менее…
Найсмит снова прикоснулся к оболочке. Она по?прежнему была ни холодной, ни горячей. Темнота ничем не нарушалась.
Его охватило сомнение. А падает ли он на самом деле? Что, если он просто застрял здесь, и висит в невесомости… дрейфует, как бестелесный дух, навечно запертый внутри Земли?
Он яростно сжал поперечину. Вселенная подчиняется определенным законам, среди которых существуют и такие, как взаимное притяжение материальных тел и эквивалентность гравитации и инерции. Чувства говорят, что он падает, и в данном случае так и есть — он действительно падал.
Найсмит снова потрогал стрелки часов. Казалось, что они не двигаются. Он поднес их к уху, чтобы послушать жужжание моторчика, и обругал себя. Конечно же, часы шли: это его собственное ощущение времени подводило его.
Если бы только у него был свет… Он бы увидел то, что никогда не видел ни один человек: вещество глубокой мантии. Через несколько минут он должен проходить сквозь край внешнего ядра — ту любопытную область, где никель и железо сжаты до жидкого состояния…
Часы снова. Минутная стрелка заметно сдвинулась. Падая в этой темной пустоте, Найсмит не мог отделаться от мысли о затерянных духах, вечно блуждающих под поверхностью Земли. Именно так представляли себе ад греки, да и египтяне тоже. Ему вспомнилась случайно прочитанная фраза:» вечное пристанище теней «.
Он вздрогнул и сильнее ухватился за поперечину. Нет, он человек, а не дух.
Его заинтересовал вопрос, происходило ли раньше то, что происходит с ним сейчас: совершала ли другая живая душа подобное невероятное погружение. И если такому человеку не удалось снова достигнуть поверхности, то может быть он сейчас болтается туда?сюда, тысячи раз… пока его безжизненное тело не остановится у центра Земли.
Интересно, а что будет, если иссякнет мощность машины? Вполне вероятно, произойдет гигантский взрыв, достаточно сильный, чтобы вызвать вулканическую деятельность по всей планете, а может быть даже и вывести из равновесия континенты. Нет, поэтому, наверно, такого еще не происходило.
Но что, если мощность никогда не иссякнет? Тогда то, что осталось от человека, должно еще висеть где?то здесь… а, может быть, и целая группа трупов, каждый в своей силовой оболочке…
Время шло. В темноте и полной тишине Найсмит обнаружил, что начинает особенно остро ощущать свою физическую субстанцию: положение тела, частично согнутые конечности, полуосознаваемые процессы, продолжающиеся внутри. В конце концов, какая любопытная и почти невероятная вещь быть живым человеком!
Четыре года он считал себя Гордоном Найсмитом. Затем ему сказали, что это была только маска, что в действительности он принадлежит к совершенно другой расе из мира, который находится на двадцать тысяч лет в будущем… но эта личность для него не более реальна, чем другая.
Где же истина? Откуда он появился в действительности, и к какой цели его так упорно ведут?
В темноте у него появились перед глазами размытые, иллюзорные образы.
Он раздраженно мигнул, а затем закрыл глаза, но образы остались. Его начала охватывать сонливость.
Вздрогнув, он очнулся, понимая, что прошло какое?то время. Он нащупал стрелки часов. Было девять тридцать. Прошло двадцать пять минут. Но…
Его пробрало ледяным холодом, и он сильнее сжал поперечину. За двадцать пять минут он должен был уже достичь центра Земли. На этой глубине наверняка было бы хоть какое?нибудь повышение температуры в капсуле!
Он вытянул руку и коснулся оболочки. Она была ощутимо теплой.
Сознательно подождав еще пять минут, он снова коснулся оболочки. Она была определенно теплее…
Может быть, существовал определенный коэффициент задержки в передаче тепла капсулой? Или для достижения центра у него по какой?то причине ушло больше двадцати двух минут? Но это было невозможно.
Опять он подождал пять минут, прежде чем прикоснуться к оболочке. На этот раз ошибки не было: она была горячей.
Спустя мгновение даже воздух в капсуле начал казаться неприятно теплым и тяжелым. Найсмит почувствовал, что потеет; одежда начала липнуть к телу.