— Так что же с тобой случилось?
— Кое-что нехорошее, — уклонилась от ответа девушка.
— Неужели это заслуживает того, чтобы тебя растерзали крокодилы или забрал Пожиратель Душ? — спросил Теппик, почувствовав, что крюк прочно зацепился за невидимый на плоской крыше водосток.
— Интересная мысль, — задумалась Птраси, и про себя Теппик удостоил ее премии Теппика за здравое суждение.
— По-твоему выходит, что если тебя так или иначе ожидает самое худшее, то можно особо не волноваться? — уточнила Птраси. — Если Пожиратель Душ все равно заберет тебя, можно хотя бы попробовать не попасть на обед к крокодилам, верно?
— Лезь первой, — перебил Теппик. — Кажется, кто-то идет.
— Но кто ты такой?
Теппик порылся в своей сумке. Прошла целая вечность с тех пор, как он вернулся в Джель в том самом платье, в котором был сейчас, но именно в этом платье он сдавал выпускной экзамен. Юноша взвесил на ладони метательный нож номер два; сталь блеснула в разлитом вокруг свете.
Юноша взвесил на ладони метательный нож номер два; сталь блеснула в разлитом вокруг свете. Вполне вероятно, это было единственное изделие из стали во всей стране. Дело не в том, что в Джелибейби не слышали о железе, но здесь судили так: если ваш пра-пра-пра-прадед мог обходиться медью, то и вы можете довольствоваться ею же.
Нет, стражники не заслуживают смерти. В конце концов, они не сделали ничего плохого.
Рука Теппика нащупала маленький плетеный мешочек с шипами. Каждый шип был не больше дюйма длиной. Такими никого не убьешь, они могут лишь задержать противника. Парочка стальных заноз делает человека чрезвычайно медлительным и осторожным, если, конечно, он не пламенный энтузиаст.
Разбросав несколько шипов у выхода из тюремного коридора, Теппик быстро вернулся и в несколько приемов вскарабкался по веревке на крышу. Это произошло одновременно с тем, как первые стражники появились во дворе. Теппик прислушался — снизу донеслись проклятья, — вернул веревку и поспешил вслед за девушкой.
— Нас все равно поймают, — пожаловалась Птраси.
— Не думаю.
— И тогда царь велит бросить нас крокодилам.
— Вряд ли…
Теппик помедлил. Привлекательная идея.
— Хотя может быть. Трудно быть уверенным в чем бы то ни было, — высказался он.
— Ну и что мы теперь будем делать?
Теппик взглянул за реку, где полыхали пирамиды. Работы на ярко высвеченной Великой Пирамиде не прекращались; крохотные плиты роились над ее вершиной. Работоспособность Птаклюспа не могла не поражать.
«Да, ну и света от нее будет… — подумал Теппик. — До самого Анка достанет».
— Какие они ужасные, правда? — раздался голос стоявшей сзади Птраси.
— Тебе так кажется?
— Просто мурашки по коже. Знаешь, старый царь терпеть их не мог. Говорил, они приковывают царство к прошлому.
— Почему?
— Не знаю. Просто терпеть их не мог. Он был славный. Мальчишка, хоть и старый. И очень добрый. Не то что этот, новенький.
Она высморкалась и привычным движением спрятала платок в как будто специально созданное для этого место в усыпанном блестками лифчике.
— M-м, а что ты, делала? Я имею в виду как служанка? — поинтересовался Теппик, усердно разглядывая панораму крыш, чтобы скрыть волнение.
Девушка прыснула.
— Ты что, не здешний?
— Не совсем.
— Ну, чаще говорила. Или слушала. Он умел рассказывать, но всегда жаловался, что его никто не слушает.
— О да! — с чувством произнес Теппик. — И все?
Птраси внимательно посмотрела на него и снова хихикнула.
— Ах, ты про это? Нет, он был слишком добрым. Я была бы не против, сам понимаешь, у меня хорошая школа. Даже немного обидно, правда. Женщины из моей семьи прислуживали царям много веков подряд…
— Да ну? — выдавил Теппик.
— Не знаю, попадалась ли тебе такая книжка — «Сквозь…
— …дворцовые ставни», — машинально закончил Теппик.
— Видимо, каждый настоящий мужчина слышал о ней, — сказала Птраси, подталкивая его локтем. — Это вроде учебника. Моя пра-пра-прабабка позировала для ее картинок. Давно, — пояснила девушка, — и умерла она всего в двадцать пять. Все говорят, я на нее очень похожа.
— Гм-м, — согласился Теппик.
— Она была знаменитая — умела пятками достать затылок. И я могу. Мне присвоили Третью Степень.
— Гм-м?
— Старый царь как-то сказал: боги дали людям чувство юмора, чтобы искупить свою вину за то, что разделили их на два пола.
Мне тогда показалось, он чем-то немного расстроен.
— Гм-м, — теперь только белки Теппика ярко светились в темноте.
— Не очень-то ты разговорчивый.
Ночной ветерок доносил до него запах духов Птраси. Оглушительный запах.
— Надо придумать, куда тебя спрятать, — сказал Теппик, стараясь не потерять нить своей мысли. — У тебя есть родители или родственники?
Он пытался не обращать внимания на то, что тело девушки словно светится, — но у него ничего не получалось.
— Да, моя мать работает где-то во дворце, — кивнула Птраси, — только вряд ли она мне обрадуется.
— Ты должна уехать! — с жаром воскликнул Теппик. — Если тебе удастся спрятаться и переждать немного, я украду лошадей, или лодку, или еще что-нибудь. Тогда ты сможешь бежать в Цорт, Эфеб или куда-то еще.
— То есть за границу? Не очень-то хочется.
— Лучше заграница, чем Загробный Мир.