Они носили Утренние Курпускулы и браслеты Перехода, кильты Но и наголенники — неудивительно, что даже служанки с опахалами едва сумели скрыть улыбку![6]
Даже Теппик слегка поперхнулся. «По крайней мере, — подумал он, — они старались. Совсем как дети».
За этой мыслью моментально последовала другая: «А ведь эти детишки в любую минуту могут стереть нас с лица Диска».
И на хвост двум первым тут же села третья: «О боги, это всего лишь одежда, не надо воспринимать все слишком серьезно».
Эфебы были облачены в куда более скромные белые тоги. В облике всех посланников было нечто неуловимо похожее, словно где-то в их стране стоял небольшой станок, чеканящий маленьких лысых человечков с курчавыми седыми бородами.
Обе группы почтительно застыли перед троном, потом поклонились.
— Привет, — поздоровался Теппик.
— Его величество царь Теппицимон XXVIII, Повелитель Небес, Возничий Колесницы Солнца, Кормчий Солнечной Ладьи, Хранитель Тайного Знания, Цеп Милосердия, Направляющий Стези, Высокородный и Бессмертный Царь приветствует вас и повелевает испить с ним кубок вина, — произнес Диос и хлопнул в ладоши, подзывая дворецкого.
— Да, да, — кивнул Теппик. — Прошу садиться.
— Его величество царь Теппицимон XXVIII, Повелитель Небес, Возничий Колесницы Солнца, Кормчий Солнечной Ладьи, Хранитель Тайного Знания, Цеп Милосердия, Направляющий Стези, Высокородный и Бессмертный Царь повелевает вам садиться, — эхом откликнулся Диос.
Теппик напрягся, готовясь произнести подобающую речь.
Теппик напрягся, готовясь произнести подобающую речь. Речей в Анк-Морпорке он наслушался предостаточно. А может, во всем мире речи произносятся на один манер?
— Уверен, что мы продолжим…
— Его величество царь Теппицимон XXVIII, Повелитель Небес, Возничий Колесницы Солнца, Кормчий Солнечной Ладьи, Хранитель Тайного Знания, Цеп Милосердия, Направляющий Стези, Высокородный и Бессмертный Царь повелевает внимательно выслушать его! — пророкотал Диос.
— …давние традиции дружбы…
— Внемлите мудрости его величества царя Теппицимона XXVIII, Повелителя Небес, Возничего Колесницы Солнца, Кормчего Солнечной Ладьи, Хранителя Тайного Знания, Цепа Милосердия, Направляющего Стези, Высокородного и Бессмертного Царя!
Эхо его слов замерло в дальних покоях.
— Диос, можно тебя на минутку?
Верховный жрец наклонился к трону.
— Все это так необходимо? — прохрипел Теппик.
Орлиные черты Диоса застыли, как у человека, который сталкивается с представителем враждебной идеологии.
— Безусловно, ваше величество. Таков обычай, — сказал он наконец.
— Я думал, от меня требуется поговорить с этими людьми. Ну там о границах, о торговле и тому подобном. Я много размышлял над этим, и у меня появились кое-какие соображения. Но мне будет непросто высказать их, если ты не перестанешь орать.
— Не беспокойтесь, ваше величество, — вежливо улыбнулся Диос. — Все уже выяснено, ваше количество. Я встречался с ними сегодня утром.
— Что же тогда требуется от меня? Диос повел рукой:
— Все, что вам угодно, ваше величество. Обычно принято несколько раз улыбнуться и предоставить гостей самим себе.
— И все?!
— Ваше величество может спросить, нравится ли им быть посланцами, — предложил Диос, отразив сверкнувший взгляд Теппика безжизненными, как зеркало, глазами.
— Я — царь! — вспылил Теппик.
— Конечно, конечно, ваше величество. И не пристало вам марать ваше звание, рассуждая о всякой рутине. Завтра, ваше величество, вам предстоит председательствовать в верховном суде. Вот это вполне подобающее занятие для монарха.
— Что ж. Хорошо.
* * *
Дело попалось запутанное. Теппик внимательно выслушал показания сторон о предполагаемой краже скота, случившейся из-за напоминающего капустный кочан джельского земельного законодательства. «Так вот, значит, зачем я здесь, — подумал он. — Никто не смог разобраться, кому все-таки принадлежал этот проклятый бык, поэтому решили вызвать царя. Итак, пять лет назад вот он продал быка вот ему, но, как выяснилось…»
Он перевел взгляд с одного нервно переминающегося крестьянина на другого. Оба стояли, судорожно прижимая к груди свои рваные соломенные шляпы, и на лицах обоих застыло потерянное выражение простого человека, который, ввязавшись в сугубо семейную распрю, вдруг очутился на мраморном полу в огромном зале пред ликом восседающего на троне живого божества. Теппик не сомневался, что каждый из бедолаг с радостью уступил бы свои права на быка другому, лишь бы оказаться где-нибудь за много-много миль отсюда.
«Ладно, еще раз, — подумал он, — что мы имеем? Матерый бык, которому самое время на бойню… Далее если он принадлежал этому, долгие годы бык пасся на земле соседа, значит, получается каждому поровну, и пусть запомнят царский суд…»
Он поднял Серп Справедливости.
— Его величество царь Теппицимон XXVIII, Повелитель Небес, Возничий Колесницы Солнца, Кормчий Солнечной Ладьи, Хранитель Тайного Знания, Цеп Милосердия, Направляющий Стези, Высокородный и Бессмертный Царь готов высказать свой приговор! Трепещите перед справедливостью его величества царя Теп… Теппик прервал Диоса на полуслове.
— Выслушав обе стороны, — твердо произнес он (голос из-под маски звучал глуше и внушительнее), — и находясь под глубоким впечатлением от доводов и контрдоводов, мы полагаем, что единственно справедливым будет немедленно отвести вышеупомянутое животное на бойню, а затем разделить по справедливости между истцом и ответчиком.