— Правильно, так его, — зло бросила Лана с переднего сиденья. — А то возомнил себя хозяином мира, понимаешь, перед которым все должны трепетать и отчитываться.
— Знаете, в чем ваша ошибка, господин Ольшанский… Или это вы его двойник? А то и родной брат самого Ольшанского?
— Бросьте ерничать, мистер Беркли, — поморщился олигарх. — Вы ничуть не сомневаетесь, что я — именно Ольшанский и именно Сергей Александрович. А вот кто вы… Как минимум вы серьезный про… Нет, не противник, это я неправильно выразился. Вы серьезный человек. И я все больше и больше убеждаюсь, что мы с вами сработаемся, хочется вам того или нет. Ну так в чем моя ошибка?
— Вы почему-то вообразили, что я испужаюсь вас и ваших ореликов, — Сварог кивнул в сторону Ключника. — Видимо, выработавшаяся за последние годы привычка, что все принимают перед вами позу покорности, не так ли? А я могу просто выйти. И увести за собой Лану. И вы, уважаемый… покойничек, ничего не сможете мне сделать.
Во-первых, не захотите, элементарно испугаетесь. И чтобы вы там ни говорили, пусть вы приказа не давали, но вы в курсе того, что произошло в «Золотой пади»…
Ольшанский едва слышно хмыкнул.
— Приятно иметь дело с умным человеком… Однако вы же не выскочили на ходу, не выскакиваете сейчас. Значит, вам по меньше мере любопытно: а что я такого знаю, чего не знаете вы?
Сварог кивнул.
— Что правда, то правда. Любопытен я, знаете ли, от природы. Но и скрытен — все от той же природы. И как вы посоветуете преодолеть это противоречие?
— Кажется, я знаю способ, — улыбнулся Ольшанский. — Называется он «откровенность за откровенность». Слово вы, слово я. Поскольку я позвал вас в гости, а не наоборот, то и начинать мне. Согласны на такой обмен? Ну а дальше уж как получится…
— Попробовать можно, — сказал Сварог, только и ждущий информации.
— Тогда спрашивайте. Что вас интересует в первую очередь?
Сварог поразмыслил и спросил:
— Вы сказали — «к обоюдной выгоде». Упомянули про часть Знания. Нуте-с, так какой выгоды вы ждете от меня, какую часть Знания вы намерены от меня получить?
— Не о том спрашиваешь! — буркнула Лана. — Спроси его, как он убивал всех, включая тебя и меня!
— Еще успею, — пообещал Сварог.
— Ваше право, с чего начинать, — пожал плечами Ольшанский. — Чего я жду от вас? Многого, признаться. Я жду от вас рассказа о том, что случилось с экспедицией профессора Беркли, что ему удалось узнать. И какое вы имеете к этому отношение. А уж имеете непременно. У вас паспорт на имя Беркли, вы прибыли не куда-нибудь, а в Шантарск, оказались не где-нибудь, а на празднике. Ну а на следующий день я встречаю вас у дома Серафима Пака — аккурат в то время, когда бедняга размазался по асфальту. Таких совпадений не бывает даже в бразильских сериалах.
— Вы не ответили на мой вопрос, господин Ольшанский, — слегка улыбнулся Сварог. Кажется, он поймал нужный тон разговора. — Я спрашивал о другом. Я спрашивал, часть какого Знания вы от меня хотите получить? А вы хитро увильнули от ответа. Так, знаете, у нас разговора не выйдет.
— Хорошо, хорошо, — примирительно сказал Ольшанский. — Я просто не успел договорить, а вы уже в бутылку… Меня интересует часть Знания об Аркаиме. О пирамидах. Об Истинной Пирамиде. О Предтечах. В общем, все, что удалось узнать профессору Беркли. Вот что меня интересует. А вас, — Ольшанский ткнул Сварога пальцем в грудь, — не могло в этот город привести ничто другое, кроме как желание добыть недостающую часть Знания. Ага, вижу при слове «Аркаим» у вас загорелись глаза. Однако…
Совсем рядом вдруг заиграла, сначала тихо, но становясь все громче, электронная музыка. Ольшанский, изогнувшись и пробормотав: «Извините», — запустил руку в карман джинсов, вытащил плоскую коробку, раскрыл, как раскрывают пудреницы и табакерки, приложил к уху. Это что же такое, телефон?
— Да. Где? Сколько? — голос Ольшанского изменился. Сейчас он говорил презрительно-повелительным голосом начальника, беседующего с подчиненным. — А ты? Ясно. Действуй по плану. Понял меня? Хорошо.
Ольшанский захлопнул крышку телефона. Нервно постучал коробкой по колену. Повернул голову, посмотрел на Сварога.
Повернул голову, посмотрел на Сварога.
— Из города надо выбираться. Срочно. Очень срочно. Можем попасть в кольцо, прорваться сквозь которое скоро будет весьма затруднительно. Шевчук, сука… Можем продолжить наш разговор за городом.
— За городом, конечно, удобнее, — сказал Сварог. — Особливо ежели кто лелеет задумки нехорошие…
— Да бросьте вы, в самом деле! — скривился Ольшанский. — Чем мне поклясться, что и в мыслях нет от вас избавиться? А вовсе даже наоборот…
— Спелся с ним, да?! — зашипела Лана, поворачиваясь к Сварогу с переднего сиденья. — Сволочь ты. Он же нас чуть не укокошил!
Сварог колебался недолго.
— Ты можешь уходить, — сказал он ровно. И посмотрел на Ольшанского: — Она может уйти?
— Да ради бога, кто ж ее держит! — ухмыльнулся олигарх. — И вы, кстати, тоже можете валить. Хотя, повторюсь, это будет ошибкой. Поодиночке ни вы, ни я ничего не добьемся.
Детектор зафиксировал ложь. Что бы это значило?..
— С вами или без вас я покидаю Шантарск, — сказал Ольшанский. — Видите ли, я направляюсь в Аркаим. Прямо сейчас. Потому что время поджимает. Хотите — можете выйти. Хотите — можете ехать со мной. Я не неволю… Послушайте, вы, Беркли-неберкли. Вы что-то хотели узнать у Серафима Пака? Для того к нему и приехали? Так вот: скорее всего я знаю это «что-то». И нам есть чем обменяться. Ну, решайте скорее, времени нет…