«Судя по тому, как она увиливает от моих вопросов, при эдаком течении беседы я ни хрена полезного для себя не узнаю, — подумалось Сварогу. — И не пора ли уже сваливать отсель?..»
— Удивляюсь с вас, как говорят у нас на юге, — еще более обворожительно улыбнулась рыжеволосая.
— Ну насквозь неправильно себя ведете. Нормальный безвинный иностранец уже давно не выдержал бы, несмотря на все наши уговоры, и принялся бы возмущаться неправедным задержанием, нанесением телесных повреждений… понятное дело, без устали поминал бы о правах человека, орал бы и грозился всяческими карами. А вы же — ну просто само спокойствие. Сидите, ножкой покачиваете, беседуете.
— Просто знаю, что этим ни на йоту не приближу себя к главной своей цели — как можно скорее выйти отсюда, — спокойно сказал Сварог. — Так чего зря возмущаться и задавать идиотские вопросы. А вам не кажется, Дарья Андреевна, в свою очередь спрошу я, что мы тратим время… как бы это сказать, несколько нерационально, что ли? Спросили бы четко, что вас интересует, я бы дал вам четкие ответы и ушел бы отсюда…
— И куда бы вы пошли? — быстро спросила Шевчук.
— В гостиницу, где уже устроился, — без раздумий отозвался Сварог. — Куда ж еще! Название, номер комнаты сообщить?
— Понятно. А цель вашего визита в наш город, разумеется, — какие-нибудь корни-гены, зовущие на родину предков, заочная любовь к России? Ну, и попутное знакомство с сибирской экзотикой, куда ж без этого, всякие медвежьи охоты, бани с квасом, вениками и крепостными девками, водка с балалайками…
— Угадали, Дарья Андреевна, просто настолько точно угадали, что мне нечего добавить.
Наверное, во имя простоты имеет смысл дождаться конца допроса. Ежели не отпустят на все четыре (а в это отчего-то не верится), всего-то и надо, что отвести глаза конвоиру…
— Я понимаю, что вы всерьез рассчитываете вот на это, — Шевчук двумя пальчиками подняла со стола и показала Сварогу паспорт на имя Беркли. — Думаете, рано или поздно сработает ваш заграничный статус. Только вопросов к вам накопилось столько, дорогой мистер… — она развела руками, — что мои знакомые из парижской префектуры на моем месте уже давно бы светили вам в лицо лампой и отвешивали бы оглушительные пощечины. Я же, по доброте душевной, еще пытаюсь сложить с вами дружеский разговор…
— Накопились вопросы? Ко мне? — Сварогу даже не пришлось подделывать недоумение, оно было абсолютно искренним. — Я прилетел сюда несколько часов назад. Все, что я успел, — доехать до улицы этого чертового подпольщика, где влип в историю. Заметьте: не по своей воле… Какие могут быть ко мне вопросы?!
— Какие, говорите? — Дарья стерла с лица улыбку. — Честно вам скажу: вы или прекрасный актер, или… поразительной, прямо-таки сказочной наглости человек. Ну что ж, раз так, давайте галопом пройдемся по… вопросам, — голос ее изменился, стал жестче, она заговорила напористо, чуть подавшись вперед за столом. — Итак, вы с непонятным мне упорством утверждаете, что прилетели в город только вчера. Так? Алиби, признаться, хиленькое, серьезной проверки не выдержит. Интересно бы знать, на что надеетесь? Да и зачем вам это, никак не пойму!
— Не понимаю, о чем вы, — более-менее искренне изумился Сварог. — И вообще, вы скажите конкретно: за что и почему меня арестовали? Пардон, задержали. Что я такого совершил? На что я надеяться-то должен?!
— Вы мне никак не кажетесь глупым человеком, — не слушая его, напористо продолжала рыжая. — Неужели вы всерьез надеетесь, что я вас не запомнила и не узнаю? — Шевчук откинулась на стуле и скрестила руки на груди. — Или станете утверждать, что не были на Олеговой пустоши? И меня там не видели?
Е-мое! Опять Олегова пустошь, что еще за хренотень?! За кого она меня принима…
И вдруг Сварог ясно осознал — за кого.
— Или станете утверждать, что не были на Олеговой пустоши? И меня там не видели?
Е-мое! Опять Олегова пустошь, что еще за хренотень?! За кого она меня принима…
И вдруг Сварог ясно осознал — за кого.
За второго.
Демона.
А ч-черт…
Вот сволочь, он уже здесь!
— Не был, — предельно честно сказал он и виновато развел руками. — И вас не видел. И впервые слышу про эту пустошь! Так что ничем не могу помочь. Зато, сдается мне, вы сами себе можете помочь элементарнейшим образом. Я ведь не в багажных отсеках в самолетах летал, лежа согнутым в три погибели в полосатом чемодане. Я летал честным пассажиром, везде предъявлял паспорт, везде меня заносили в компьютерную базу, наверняка скрупулезно проставляя дату отлета-прилета и время суток. Вам это проверить — раз плюнуть… Да! Кроме того, как в московском, так и в шантарском аэропортах я повсюду видел камеры слежения и уж в объектив хотя бы одной из них я попал наверняка. Если и это не алиби… то тогда уж и не знаю, что вам надо.
— Я вам скажу, что мне надо, — Даша опять обворожительно улыбнулась. — Мне надо того же, чего добивался гражданин Остен-Бакен от гражданки Инги Зайонц. А именно — глубокого раскаянья в содеянном и искреннего желания искупить вину тесным сотрудничеством с органами дознания. Вот, к примеру, лично я с вами совершенно честна и предельно открыта. И я вам откровенно признаюсь — нет у меня ни малейшего сомнения, что ваша фамилия значится во всех этих аэропортовских списках, а вашу физиономию прилежно запечатлела добрая дюжина аэропортовских камер. Вот нисколечко не сомневаюсь, что все обстоит так, как вы сказали, хотя, конечно, будем проверять… вернее, уже проверяем. А еще я с подкупающей девичьей доверчивостью откроюсь вам в том, чего сама пока не понимаю: как вам это все удалось так лихо провернуть. Правда, одна скороспелая версия у меня появилась… Вы слышали что-нибудь о фальш-турах за границу?