Сварог справился… Пятница тоже справился, хотя было видно, как ему страшно. Но еще больше он боялся отстать от своего повелителя — потому и справился. И профессор справился, наплевав на возраст. Майор забрался последним, а трое солдат остались внизу.
В вертолете на Сварога с расспросами насел профессор. Но сперва, как и положено культурному человеку, профессор представился, причем весьма многословно:
— Меня зовут Джозеф Чарльз Беркли-младший, подданный Великобритании, третий сын лорда Беркли. Увы, кичиться тут особо нечем, так как ни богатства, ни титула я не унаследовал. Зато не без гордости могу сказать, что на археологическом и историческом поприще кое-какого признания ученой общественности все же добился. Профессор Кембриджского университета, почетный член Королевского Географического общества Великобритании, член-корреспондент историко-археологического общества Нью-Йорка. Ну и автор множества статей, книг и серии тематических программ на Би-Би-Си. А вы сказали, вас зовут Сварог… товарищ Сварог? Так у вас принято обращаться друг к другу?
— Вы, мистер Беркли, задержались в эпохе холодной войны, — усмехнулся майор, внимательно прислушивавшийся к беседе. — Русские теперь обращаются друг к другу на западный манер. А я — майор Ланкастер, морская пехота США. Этот борт — территория США. Так что добро пожаловать в Штаты, мистер Сварог!
— Можно и с добавлением «товарищ», можно и с «мистером», — милостиво разрешил Сварог.
— Русские теперь обращаются друг к другу на западный манер. А я — майор Ланкастер, морская пехота США. Этот борт — территория США. Так что добро пожаловать в Штаты, мистер Сварог!
— Можно и с добавлением «товарищ», можно и с «мистером», — милостиво разрешил Сварог. — Можно и просто Сварог, как пожелаете.
— Вот уж совпадение так совпадение! — воскликнул Беркли. — Дело в том, что мою эксподицию как раз и спонсировал русский! Он живет где-то в глухой Сибири, но очень интересуется моими исследованиями… — И профессор в первый раз поблагодарил Сварога: — Не знаю, как и выразить вам мою признательность! Если бы не вы… Три с половиной недели назад мы потеряли связь с экспедицией. Но вот что любопытно…
Профессор привычным жестом достал из кармана очки с одним треснувшим стеклом и машинально протер их далеко не чистым носовым платком, после чего вновь убрал очки в карман.
— Всякий раз, выходя на связь, они сообщали свои координаты. Во время последнего сеанса они находились за девяносто миль отсюда. И вовсе не собирались в эту сторону. А если бы и направились, то должны были еще не один раз выйти на связь. Девяносто миль за день не пройдешь! Непонятно… То ли их приборы дали неверные показания, то ли они сами нарочно ввели нас в заблуждение, хотя не ясно, зачем им это могло понадобиться. Много вопросов.
Профессор снова достал очки из кармана.
— Спустя двое суток после невыхода экспедиции на связь мы начали поиски. Поиски ни к чему не привели… Как выяснилось, мы искали не в том районе. А благодаря вам мы нашли их лагерь! Теперь, я в этом уверен, найдем и людей. Думаю, поможет дневник экспедиции, — Беркли похлопал по папке, лежавшей рядом с ним на лавке. — И, разумеется, мы надеемся на ваши, мистер Сварог, наблюдения. Вы, наверное, удивлены, мистер Сварог, почему мы оставили всего троих и не развернули прямо сейчас широкомасштабные поиски…
Сварог удивлен, в общем-то, не был, хотел спросить совсем о другом, но не успел — в разговор вступил майор:
— Это мое решение, и я отвечу нашему гостю, сэр. Он заслужил право знать. Во-первых, мистер Сварог, — майор вытащил изо рта потухший окурок сигары, — в окрестностях лагеря сплошной лес, вертолету негде сесть, нет подходящих размеров площадки. Во-вторых, пока мы ищем ваше поселение, которое может оказаться бог знает в скольких милях отсюда, мы сожжем все топливо, а нам долго лететь обратно. Оставшийся в лагере сержант Лопес со своими ребятами проведет пока небольшую разведку, свяжется с нами и наверняка что-то сообщит. Сегодня же вечером сюда будет выслана подготовленная группа. Ну а вы, мистер Сварог, и наш уважаемый профессор мистер Беркли поможете нам с подготовкой по научной части. Я так понимаю, придется иметь дело с племенем тупых и злобных карликов, питающихся человечиной…
Мистер Беркли недовольно поморщился.
— Не знаю, поймете ли вы меня, мистер Сварог. Майор, как я понимаю, со мной точно не согласится. И все же я скажу, что нельзя говорить о жестокости дикарей. Они не более жестоки, чем мы с вами, которые убиваем животных и потом употребляем их в пищу… Понимаете, первобытные народы видят мир совсем по-другому, чем мы, абсолютно другими глазами. Они не знают деления на животных и неживотных, вообще такое понятие, как «животное», им не знакомо. Весь мир для них одинаково одушевлен, их окружают духи деревьев, духи воды, в каждом существе и предмете живет свой дух. И в них самих живет ровно такой же дух. То есть себя самих они никоим образом не выделяют из окружающего.
И в них самих живет ровно такой же дух. То есть себя самих они никоим образом не выделяют из окружающего. Но для них существует четкое деление по принципу «свои — чужие». Мы — чужие. И они должны поступать с чужими так, как велит их обычай, закон предков.
— Как говорится, ничего личного, только обычай, — хмыкнул майор.