Кости были самой разной степени сохранности — некоторые валялись здесь явно не один десяток лет и были обглоданы с тщанием, достойным лучшего применения; другие, посвежее, еще хранили на себе волокна засохшего мяса… М-да, открытия сплошь неприятные.
Сварог сделал еще одно открытие — человеческих останков заметно меньше. Большая часть принадлежит животным. Думается, дело в том, что животные топтались на месте, пока их не сожрали, а люди сразу начинали искать выход. «И, будем надеяться, кто-нибудь из наших предшественников выход все же нашел…»
Сварог вдруг сообразил, что Пятница-то ни шиша не видит в этой темнотище. «Кошачьим глазом», увы, поделиться невозможно, поэтому придется сооружать факел. Сделать это нетрудно, и магию подключать не надо, тут на полу валяется достаточно подручных материалов, в том числе и не до конца истлевшего тряпья. Но вот вопрос — не привлечет ли огонь неизвестную тварь? Или наоборот — отпугнет? Зверюга ведь живет в темноте, и огонь, как все непривычное, должен ее пугать. Но вот зверю ли приносили жертвоприношения аборигены или… иному существу — вопрос…
От колодца вели в разные стороны три коридора высотой в полтора человеческих роста — с виду совершенно одинаковых, темных, мрачных… Сразу отчего-то вспомнилось детское: «Налево пойдешь — голову потеряешь…»
В сечении ходы эти были не идеально прямоугольной формы, но близкой к таковой, и у Сварога даже мысли не возникло об их естественном происхождении. Мыслей возникало только две: кто здесь живет и как отсюда слинять побыстрее. Да еще так слинять, чтобы больше не встретиться с дикарями.
Сварог зажег огонь на пальце, чтобы поджечь сооруженный им факел…
Пятница бухнулся Сварогу в ноги, прижался лбом к полу и что-то быстро залопотал на своем исковерканном таларском. Из всего потока слов Сварог разобрал лишь «Ягуа», «хозяин» и «великий».
В общем-то, примерно такой реакции Сварог и ожидал. А чего вы хотите от необразованного туземца, на глазах которого человек добывает огонь из пальца. Даже более образованные люди и те вряд ли отнеслись бы к такому зрелищу как заурядной бытовой зарисовке.
— Некогда предаваться идолопоклонству, — поморщился Сварог, поводя факелом из стороны в сторону. — Лучше скажи, куда нам идти? Какой коридор выведет в более безопасные места? Погоди-ка…
Сварог подошел к одному из трех проемов, давя на пути истлевшие кости.
— Ага, ага… Эй, да поднимись ты, иди сюда! Тебе этот знак не знаком?
Сварог поднес указательный палец к заштрихованному треугольнику, высеченному над входом в коридор.
Н’генга замотал головой.
— Впрочем, неважно, — Сварог хоть и говорил вслух, больше беседовал сам с собой, нежели со своим спутником. — Именно отсюда тянет свежим воздухом. Значит, сюда мы и направимся. И давай поскорее уберемся отсюда. Как минимум подальше от колодца. Если здесь столько костей, то наш неизвестный приятель крутится где-то поблизости — в ожидании нового обеда. И вообще, раньше начнем — раньше выход отыщем…
Колеблющийся свет факела бросал на стены причудливые тени, коридор незаметно, но неуклонно вел вниз. Впрочем, несильный ток свежего воздуха не ослабевал — значит, вскоре уклон должен измениться. Через равные промежутки от тоннеля отходили перпендикулярные боковые ответвления, но соваться в эти подземелья не было никакого желания. Кости попадались и здесь, хотя и не в таком количестве.
— Тихо! Стоять! — вдруг яростным шепотом рявкнул Сварог, резко останавливаясь.
Из глубин подземелья долетел непонятный, но настолько жуткий утробный рык, что они невольно пригнулись. Звук эхом прокатился по разветвлениям тоннеля и затих. Люди замерли.
— Просто какая-то зверушка блюет… — утирая пот со лба, сказал Сварог. — Но, дьявол, тут такая акустика, ни хрена не понятно, где именно… Ну что, узнаешь какой-нибудь из голосов джунглей? Что за зверь?
— Не знать, — затряс головой Н’генга.
Может, как раз оттого что «не знать», его лицо было перекошено от испуга, а тело сотрясала мелкая дрожь.
— Иногда по ночам болота издают такие звуки, — пробормотал Сварог. — А местные жители утверждают, что так воет собака Баскервилей…
— Это выть дух земли Матумба, — проговорил Пятница.
— Лучше бы это была собака, — вздохнул Сварог. — Ладно, пошли. Глядишь, прорвемся как-нибудь…
Двинулись дальше по мрачному коридору, полого уходящему во тьму. Рык больше не повторялся. Однако и того, что услышали, вполне хватило — вопль все еще стоял в ушах.
Ход становился шире, а костей уже почти не попадалось. Никто не добирался до этих мест? А что нам говорит чувство опасности? А оно, если так можно выразиться, «фонило» — ровно, без всплесков предупреждало о присутствующей где-то рядом угрозе. Однако опасность не нарастала, что неплохо…
Сварог услышал за спиной шорох. Быстро обернулся. Из одного из многочисленных боковых проходов вылетела, вытянувшись в полете, огромная, неясных очертаний тень. Она сбила с ног Н’генга (раздался короткий, полный ужаса вскрик), накрыла его собой…
Это произошло настолько внезапно, что Сварог включился с секундной задержкой. Чувство опасности взорвалось в мозгу сиреной слишком поздно, когда тварь уже прыгнула. Впрочем… справедливости ради… включись оно вовремя, все равно ничего не удалось бы изменить.