Сварог пробежался взглядом по лицам своих и чужих. Очень похожие сейчас у всех были лица — осунувшиеся, усталые. Во взглядах — тоска и безнадега. Все понимали, что это конец. Это был не сон, не галлюцинация, морок или гипноз — это была реальность. Проделать такой огромный путь, чтобы перед самой финишной ленточкой тебя, оставляя ни с чем, издевательски легко обошел какой-то…
— Но пока у нас еще есть время, я вам, людям… — Мар-Кифай поднял палец. — Заметьте, я говорю «людям», а не «людишкам»! Так вот, я хочу вам кое-кого представить. Только что ж вы молчите, судари мои разлюбезные? Языки проглотили?
Никто не ответил.
«Какой болтливый демон пошел, однако», — вяло подумал Сварог. Ни ярости, ни злости, ни жуткой досады на то, что он, Сварог, проиграл в бесовской игре, в душе почему-то не было. Были только пустота и усталость. Наверное, как и у всех. Он в который раз прокачивал в уме варианты, но вариантов не было ни единого.
— Я представлю вам, первым из людей, будущих правителей вашего мира! — с интонациями циркового шпрехшталмейстера заявил Мар-Кифай.
И опять не обошлось без дешевой театральщины. Просыпался дождь из синих цветочных лепестков, и из этого листопада шагнули двое: белый, но загорелый до черноты жилистый человек с бесцветными глазами профессионального убийцы и негр, причем по некоторым признакам Сварог понял, что перед ним именно доподлинный африканец, а не родившийся в Европах с Америками афро-кто-то-там.
— Идите оба сюда, — махнул рукой Мар-Кифай. — Вот. Они были моими верными слугами, пока я пребывал в облике этого человека и еще не знал, кто я на самом деле. И за верную службу они будут мною вознаграждены. Один из них станет править одной половиной мира, другой — второй половиной. Кто-то же должен будет вами править! А мне, право, недосуг. Мне скучно заниматься этой рутиной. Я лишь буду задавать им общий стратегический план, и пусть внутри него слуги делают с вами, что хотят. Они заслужили. Они выбрали меня своим Хозяином еще тогда, когда знать не знали о моем могуществе. И получат за то достойную плату. Зато очень не поздоровится одному африканскому шаману. Даже если он успел ускользнуть в мир духов и предков, я достану его и оттуда, — лицо Мар-Кифая перекосила гримаса. — Этот шаман чуть не лишил меня всего в самом начале пути. Каким-то непостижимым образом этот дикарь понял, кто я, и пытался уничтожить мое астральное тело. В его представлении я был духом зла, и он пытался изгнать этот дух из моей физической оболочки. Даже сейчас мне становится не по себе, когда подумаю, а ну как у него получилось бы! И я погиб бы от рук пустоголового дикаря! Бр-р! Ладно, вам все равно не понять. К счастью, все уже позади. Теперь уже ничто и никто не в силах помешать. Что, Пятница, — Мар-Кифай повернулся к африканцу. — Какую половину мира ты выбираешь?
Мар-Кифай, к немалому удивлению Сварога, обратился к чернокожему на таларском, и на таларском же тот почтительно ответил:
— Я буду служить Хозяину Ягуа, как он скажет. Куда скажет, туда и пойду.
— Молодец. А что скажешь ты, Гуго?
— Я скажу, что сделал правильную ставку, — Гуго сплюнул шелухой от семечек. — Это как в казино высыпать из мешочка все заработанные за многие годы алмазы и двинуть их на одну цифру. И эта цифра вдруг выпадает. Деверо, небось, плачет сейчас в аду, что в свое время не разглядел свою удачу. А касаемо половины мира… — Гуго задумчиво прищурился, забросил в рот новую порцию семечек и сказал с набитым ртом: — Я бы взял Европу, мой Хозяин, и Америку, Северную и Южную. Остальное пусть берет Н’генга. Африка мне уже вот где, Австралию тоже не люблю после одного дельца…
— У тебя губа не дура, Гуго, — усмехнулся Мар-Кифай. — Я решаю по-другому. Половина мира — так пусть будет ровно половина мира. Южное полушарие и Северное. А кому какое достанется — бросите монетку. Границу своих владений проведете по экватору… Что скажете, господин И? Как жители Поднебесной отнесутся к такому вот правителю, — Мар-Кифай показал на Гуго, — все прихоти которого вы вынуждены будете беспрекословно исполнять? Или вам больше по сердцу мой чернокожий слуга?
Господин И ничего не ответил, лишь понуро опустил голову.
— Приближается… — Мар-Кифай запрокинул голову, закрыл глаза. — Какая мощь, если бы вы знали…
Еще во время предыдущего длинного монолога Мар-Кифая лесник заворочался, словно пытаясь найти позу поудобней, и потихоньку переместился поближе к Сварогу. Скинув вещмешок, он толкнул его Сварогу.
— Достань из рюкзака желтую накидку и надень.
— Зачем?
— Это накидка сомати, Предтечей, — зашептал лесник.
Скинув вещмешок, он толкнул его Сварогу.
— Достань из рюкзака желтую накидку и надень.
— Зачем?
— Это накидка сомати, Предтечей, — зашептал лесник. — Помнишь, рассказ о Пещере Девяти Сводов? Мой дед когда-то узнал об этом артефакте, за ним и охотился всю свою жизнь. Накидку вручил мне хамбо-лама, настоятель монастыря. Велел отдать ее Избранннику, когда начнется Шамбалинская война. Я долго верил, что Избранник — это Ольшанский. А сейчас понял, что ошибался. Это ты. Надевай. Это даст тебе Силу.