В воротах возникла фигура в уже набившем оскомину лохматом облачении. Присев на одно колено, боец держал на плече короткий черный цилиндр, похожий на тубус для чертежей…
Какой, к чертям, тубус, это ж базука!
Сварог ничего не успел сказать.
Лана, еще прибавив газу (хотя куда уж больше-то?!), чуть довернула руль, и фигура с «тубусом», вроде бы чуть коснувшись правого крыла, отлетела в сторону. Автомобиль выскочил на дорогу, вильнул, наплевав на всевозможные помехи справа, и метнулся прочь от так и не ставшим убежищем коттеджа. Впереди никого. Сзади тоже никто не стреляет.
Неужели ушли?
Ушли.
— И куда теперь? — неестественно спокойно спросила Лана.
Сварог скоренько прикинул варианты. И понял, что самое время делать шаг вперед.
— Улицу подпольщика Карчика знаешь? — отрывисто спросил он.
— Ну вроде…
— Давай туда.
— А что там?
— Не слишком ли много вопросов, сержант?
— Простите, сэр…
Глава вторая
КТО-ТО УМИРАЕТ, КТО-ТО ВОССТАЕТ ИЗ МЕРТВЫХ
— Вот и Карчика, приехали, — сказала Лана.
— Так, ну-ка стоп, машина, — сказал Сварог одновременно с напарницей.
Напарница послушно притормозила у бордюра, и Сварог, нахмурившись, посмотрел в лобовое стекло.
Солнце уже встало. Предутренние облака, сплошняком закрывавшие небо, куда-то исчезли, и мир был наполнен свежестью, умиротворением и уверенностью, что сегодня уж точно будет лучше, чем было вчера.
Но Сварог с некоторых пор привык не доверять мирам.
Номер пятьдесят восемь по улице подпольщика Карчика против ожиданий оказался обыкновенным жилым домом — Сварог-то, в наивности своей, полагал, что Институт внеортодоксальных проблем располагает если не собственным зданием, то хотя бы вывеской и положенным охранником у входа. Ничуть не бывало. Дом был как дом: серого силикатного кирпича в глубине относительно чистого зеленого дворика, занавесочки на окнах, сушащееся белье на балконах, и… И еще кое-что, что и заставило Сварога скомандовать «стоп».
Еще вокруг дома, точнее возле одного из подъездов, наблюдались приглушенно гомонящая толпа, две милицейские машины и карета «скорой». Тревожно похолодело в животе, но детектор опасности молчал.
— Та-ак… Посиди-ка пока здесь, — приказал он Лане.
Тревожно похолодело в животе, но детектор опасности молчал.
— Та-ак… Посиди-ка пока здесь, — приказал он Лане. — И в случае чего будь готова рвать когти.
— В случае чего?
— В случае чего-нибудь.
— Гос-споди, — простонала Лана, вытянув шею и разглядывая толпу. — По-моему, Гэйр, ты просто притягиваешь к себе неприятности.
— Поверишь ли, но я об этом уже давно думаю, — искренне сказал Сварог. И тут же успокоил: — Я просто осмотрюсь и сразу обратно. Кстати, меня зовут Сварог. А Гэйр — это… это типа фамилии.
Лана кивнула и спросила как примерная ученица:
— А куда мне рвать когти, господин Сварог? Если в случае чего…
— Ну… Просто тихонько поезжай за угол и жди меня.
— Уф-ф…
— А что делать? — философски пожал плечами Сварог и выбрался из машины.
…В толпе, состоящей, главным образом, из лиц самого что ни на есть пенсионного возраста, слышались отрывистые реплики: «…пятый этаж…», «…в лепешку…», «…а что вы хотели…»
По уму, конечно, ему следовало нацепить чужую личину, а хоть бы и Гаудина, — внешность Сварога, несмотря на то, что в этом мире он появился всего лишь вчера вечером, уже наверняка известна многим… Но он отчего-то остался в собственном обличье, пусть даже и в примитивном спортивном костюмчике. Трудно сказать, почему. То ли потому, что это — его родная Земля, на которой нет места магии, то ли потому, что на родной Земле ему ничего грозить не должно…
К месту происшествия было не подобраться: толпа стояла перед подъездом, как вражья армия перед воротами осажденной крепости.
— Бабуля, — учтиво обратился Сварог к старушке в потрепанном зимнем пальто и платочке, которая мелко крестилась, не отрывая взгляда от верхних этажей дома, — а что случилось-то? Я к приятелю приехал, а не пущают…
— Дык самоубивец, — охотно ответила бабушка, на Сварога не глядя. — Ентот, который китайский псих ученый, из девяносто четвертой. Сиганул из окна — и алё… Уже часа два как, а менты, уроды, только щас понаехали.
— Я-асно.
Сварог протиснулся чуть поближе, в партер. Скучающий санитар охранял накрытое куском рубероида тело на асфальте, молоденький сержантик, что-то сосредоточенно записывая в блокнот, опрашивал свидетелей, на подножке милицейского «уазика» устало курила, повесив голову, рыжеволосая дама в длинном, кофейного цвета плаще, с балконов свешивались любопытствующие жильцы в надежде увидеть что-нибудь интересненькое…
Сварог не стал подходить ближе. Каким-то восемнадцатым чувством он понимал, что под рубероидом лежит именно Серафим Пак, президент, директор и председатель… Кто-то планомерно и не скрываясь ставит Сварогу палки в колеса. И он даже догадывался — кто именно.
Что ж, не он первым начал. Сварог почувствовал, как в нем поднимается волна ярости… И тут рыжеволосая тетка на подножке «уазика», бросив окурок на газон, устало подняла голову. И посмотрела в глаза Сварогу. И Сварог ни секунды не сомневался, что она его тут же узнала.
Да и он узнал рыжую — это именно она срисовала незваного гостя в камзоле официанта на карнавале, а потом палила по вертолету из пистолета.
Да и он узнал рыжую — это именно она срисовала незваного гостя в камзоле официанта на карнавале, а потом палила по вертолету из пистолета. И теперь тоже прекрасно понимала, что и Сварог узнал ее. Значит, валькирия тоже выбралась из мясорубки? Браво. Хотя что с такой станется…