— Каким же образом? — поинтересовался Валентин. Он уже свыкся с идеей стать следующей жертвой Не-Билла, и теперь потихоньку возвращался к жизни. — Акино был отрезан от Побережья, пока я там геройствовал!
— Ну, — развел руками Донован, — Не-Билл тоже не всесилен. Он всего лишь наложил на вас очередное охранное заклинание, опять же спасшее вам жизнь, а потом ждал, когда Емай возьмет верх над Фалером. Но у Емая ничего не вышло, и Не-Билл отступил, чтобы заняться подготовкой очередного сценария. Между прочим, с тех пор прошел уже целый месяц; мне бы вполне хватило.
— Все-таки я не пойму, — покачал головой Валентин, — каким образом Не-Билл надеялся заманить принца на Побережье.
— Поразительно, — произнес Донован, внимательно вглядываясь в Валентина. — Нет, тот самый Валентин Шеллер. Значит, определенно проблемы с памятью. Вы что же, не помните, как сами просили меня держать принца подальше от Побережья? В том числе и с помощью Обруча?
— Ну, просил, — согласился Валентин.
— А что, действительно пришлось держать?!
И тут принц Акино медленно, но с чувством искреннего восхищения три раза хлопнул в ладоши.
— С такой службой безопасности, — сказал он без тени улыбки, — я начинаю чувствовать себя бессмертным.
Глава 4. Надежда Темных Сил
Валентин приоткрыл рот, высунул между зубами кончик языка и уставился на Донована, как баран на новые ворота.
— Ну что вы на меня так смотрите? — понял намек англичанин. — Сами же просили!
— Нет, я серьезно, — сказал Валентин. — Что тут у вас без меня было?!
Донован вытянул перед собой руки и пошевелил толстыми волосатыми пальцами:
— Вот этими руками! — рявкнул он, заставив Валентина отшатнуться. — Изо всех сил! Целых сорок минут!
— Связал по рукам и ногам, — пожаловался Акино. — Даже вздохнуть не давал. Страшный человек!
Валентин посмотрел на зверское лицо Донована, перевел взгляд на бледного, осунувшегося Акино — и расхохотался.
— Донован! — простонал он, откидываясь на покатую спинку дивана. — Я все понял! Вы просто его заболтали!
— Наконец-то, — пробурчал Донован, опуская свои грозные руки на подлокотники кресла. — А я уж думал, что вы навсегда утратили ясность мысли. Уж слишком талантливо вы изображали несчастную жертву Не-Билла, лишившуюся остатка мозгов!
— А может, — парировал Валентин, — я и есть несчастная жертва! Вы мою личную аутентичность давно проверяли? Что-то стал я за собой замечать странные изменения…
— Кушать хочется, а работать лень, — поддакнул Баратынский, радуясь возможности вступить в разговор. — Не бойся, братишка; мы тебя каждый день проверяем. У меня даже специальная графа в дневнике заведена — «проверить Шеллера».
— Ну, спасибо, — только и смог сказать Валентин.
— С вашей личной аутентичностью все в полном порядке, — сурово произнес Донован, нацеливая на Валентина указательный палец. — И это очень плохо, Шеллер!
Валентин хотел спросить, почему, но вовремя заметил, как Донован прищурил глаза. Проверяет, сообразил Валентин. Думать заставляет, как будто мне Хеора мало. А впрочем, почему бы мне и не подумать?
Валентин только сейчас осознал, что с самого утра у него не было ни минуты на то, чтобы спокойно обдумать происходящее. А между тем это происходящее не лезло ни в какие ворота. Великие мира сего, словно сговорившись, выбрали скромного факира Фалера в качестве своего главного козыря в назревающей схватке. Хеор, Не-Билл, кто еще? Не иначе, как сам Акино, подумал Валентин. Ну конечно же, как я сразу не догадался!
— Почему же плохо? — усмехнулся Валентин. — По-моему, так даже очень хорошо. Он собирается использовать меня втемную? Пожалуйста! Занг с Хеором уже пробовали, и чем это для них кончилось?
— Мания величия, — пробормотал Донован, убирая палец. — Полная атрофия инстинкта самосохранения. Видимо, Не-Билл научился менять людей, не нарушая их личной аутентичности, и перед нами первый пример «измененного» нового поколения.
Валентин пожал плечами:
— Я вовсе не такой идиот, каким выгляжу, Майлз. Я не хуже вашего понимаю, на что способен Не-Билл. Тальмены мертвы, Хеор сидит в бутылке, Эриох замурован в тайгл, — а Не-Билл по-прежнему разгуливает на свободе. У меня даже хватает ума сообразить, что охранное заклинание, которым меня дважды одаривал Не-Билл, на этот раз может сработать в обратную сторону.
У меня даже хватает ума сообразить, что охранное заклинание, которым меня дважды одаривал Не-Билл, на этот раз может сработать в обратную сторону. Но я знаю кое-что еще, — Валентин поднялся на ноги, — и хочу, чтобы вы тоже это знали. — Он кивнул на моделятор и посмотрел на Баратынского. — Рискнешь?
Баратынский оттопырил нижнюю губу:
— А чего ради?
— Ради меня, братишка, — ответил Валентин. — Я хочу понять, на что я способен без этого долбаного заклинания!
— А-а, — протянул Баратынский. — Вон ты как заговорил! Ну, тогда полезай, хлебни лиха.
Валентин быстро, чтобы не передумать, подошел к талисману-моделятору, шагнул внутрь и растянулся на серой обволакивающей поверхности. В последнее мгновение он вспомнил боль и отчаяние предыдущего сценария и рванулся было обратно, но разноцветные кольца уже завели над ним свою душераздирающую песню. Валентин почувствовал себя невесомым, в глазах потемнело, и в следующую секунду он уже стоял перед седовласым стариком в белом плаще и его ослепительно красивой спутницей по имени Виола.