— Еще нет, — холодно возразил Акоста. — Второе решение. Принять великого мага Фалера в члены Палаты гроссмейстеров. Основание: рекомендация председателя.
Хеор нервно рассмеялся:
— Фалер? Великий маг? Вот этот вот Фалер?!
— Этот самый Фалер, — подтвердил Акоста.
Хеор нервно рассмеялся:
— Фалер? Великий маг? Вот этот вот Фалер?!
— Этот самый Фалер, — подтвердил Акоста. — Решение третье, последнее. Объявить дубля великого мага Хеора незаконносозданным и устранить его в двадцать четыре часа. Основание: нарушение Устава Гильдии.
— Это все? — процедил сквозь зубы Хеор. — Или есть и четвертое решение?
— Это все, — кивнул Акоста.
— Тогда я скажу тебе, какое решение вы забыли принять! — крикнул Хеор. — Решение совершить самоубийство! В двадцать четыре часа! Ты — покойник, Акоста, и все остальные — тоже!
Ну вот, подумал Валентин. А я-то думал, что представление окончено. На самом деле, все еще только начинается!
Хеор стиснул правую руку на Жезле, и вокруг Акосты завертелся серебристый смерч.
— Такая простая иллюзия, — услышал Валентин насмешливый голос председателя Палаты, — а ведь сработала!
Хеор отступил на шаг и в бешенстве огляделся по сторонам. Смерч схватил пустоту и рухнул на землю бесформенной грудой серебряных нитей; Убре Гилморт и Фам Алвик, не сговариваясь, одновременно придвинулись к Хеору, прикрывая его от возможного нападения.
Валентин прикинул боевой потенциал Акосты и презрительно оттопырил нижнюю губу. Теперь Хеора могла спасти только катастрофа, сравнимая по масштабам с Амперской.
— Что будем делать, Хеор? — участливо спросил Фам Алвик.
Хеор опустил голову и несколько раз ударил ладонью по своему Жезлу.
— Атаковать, — ответил он тихо. — Иначе нам конец.
— Атака, — повторил Фам Алвик, обращаясь к Убре Гилморту.
— Есть атака, — кивнул тот, поднимая черный, как смоль, обрубок меча.
А все-таки непорядок, подумал Валентин, что мой огненный меч сейчас атакует моего же приятеля Тардена. Будь на мне рваная оранжевая футболка…
Прямо перед его глазами туман взвился вверх, превратившись в тонкие ниточки смерчей, и Валентин с изумлением увидел, что холм, на котором стоит его металлическая плита, находится прямо перед крепостной стеной Эльсана. При всей своей глупости Хеор обладал определенной Силой — и использовал ее с немалой фантазией. Тысячи порожденных туманом смерчей налетели на защитников города, и уже через секунду сотни их с криками взлетели в воздух, чтобы через мгновение камнем свалиться вниз. Сражение за Эльсан началось, и Валентин с ужасом сообразил, что его последняя бомба может сработать слишком поздно.
А потом что-то светлое мелькнуло в бойнице по соседству с той, где совсем недавно стоял Тарден, и ужас уступил место холодному бешенству. В своем белом брючном костюме, с боевым микрофоном наперевес, на крепостной стене стояла Диана, явившаяся сюда то ли вести репортаж, то ли крутить любовь с Линно Тарденом.
Вот и все, подумал Валентин, закрывая глаза. Спектакль окончен. По сценарию мне полагается призвать Шкатулку и превратить Эльсан в груду дымящихся развалин; но кто сказал, что я и дальше буду играть по сценарию?!
Меч Судьбы, мысленно позвал Валентин. Меч Судьбы!
Разумеется, Валентин не ограничился одними словами. Прикрыв глаза, он постарался как можно точнее воспроизвести в памяти ощущение вылетающего из переносицы луча, цепляющегося за горизонт. Он даже попытался шевельнуть пальцем, припомнив слова Акосты о «звенящем тонком лезвии, исчезающем при попытке нанести им удар». И уже через несколько секунд Валентин с немалым изумлением почувствовал, что действительно хочет сомкнуть свою правую ладонь на рукоятке Меча Судьбы.
Валентин чуть-чуть наклонил голову, и яркий белый луч, ударивший из переносицы, осветил далекий горизонт. Бесконечная череда черных пиктограмм заполнила все поле зрения, и Валентин сжал губы, осознав, что увидеть иероглифы — еще не значит их прочитать. Белый луч бесцельно метался среди непонятных значков, не в состоянии остановиться ни на одном из них; Валентин боялся сделать выбор, прекрасно понимая, что за каждой безобидной картинкой может скрываться вполне реальная развилка Судьбы.
А впрочем, подумал Валентин минуту спустя, кто сказал, что я должен делать выбор? Акоста просил всего лишь отобрать Меч у Не-Билла; если этот злополучный небосвод — действительно Книга Судеб, значит, Меч я уже отобрал. Между прочим, это означает также, что Меч должен находиться где-то неподалеку от моего бренного, лишенного магии тела.
Валентин поспешно открыл глаза и опустил их вниз, чтобы разглядеть свою правую руку. Но еще до того, как странная игра света на переплетающихся серебряных нитях подтвердила его догадку, Валентин почувствовал, что его пальцы сжимают какой-то теплый, шершавый предмет. С замирающим сердцем Валентин отдал руке команду — и едва не закричал от радости, когда пальцы его плотно сомкнулись на невидимой, но явственно ощутимой рукояти меча.
Сделано, со смешанным чувством торжества и опаски подумал Валентин. Панга исполнила еще одно желание Тенз-Даля; она не только вложила Меч Судьбы в мою руку, но и в очередной раз изменила законы мироздания. Изменила таким образом, чтобы связывающие меня серебряные нити потеряли силу; а это значит, что теперь я могу говорить!