К сожалению, далеко не всегда все делалось подобным образом. В подавляющем большинстве случаев летчики 5-го ГМТАП летали на бомбардировки той же Тамани как на работу — составом небольших групп или даже отдельных звеньев, без предварительной подготовки, по раз и навсегда установленному шаблону. В ряде случаев это оборачивалось серьезными потерями. Так, 5 марта при возвращении на аэродром от Тамани «Мессершмитты» перехватили группу из шести Ил-4 и сбили машину младшего лейтенанта Н.В.Митрофанова. Спустя шесть дней в аналогичных условиях под удар попала группа из четырех «Ильюшиных». Шедшие в качестве прикрытия четыре Як-7 в бой вступили лишь тогда, когда противник сам напал на них. К этому времени «мессеры» рее успели сбить бомбардировщик лейтенанта П.П.Дулькина, который упал в море. Успехи налетов по портам Керченского пролива на поверку оказались гораздо скромней, чем об этом докладывалось в военное время. С достаточно большой долей уверенности к жертвам Ил-4 можно отнести лишь быстроходную десантную баржу (БДБ) «F 535», которая, по немецким данным, была потоплена 27 февраля в районе Керчи.
Действия по прямому назначению — в качестве минно-торпедной авиации — занимали не более четверти от всей боевой работы. Отчасти это объяснялось тем, что на 1 января из всех 22 экипажей полка лишь восемь были обучены низкому торпедометании). За квартал торпедоносцы совершили 66 вылетов на «свободную охоту» (практически во всех случаях одиночными самолетами), совершив восемь торпедных атак. В годы войны считалось, что в результате их на дно пошло два транспорта и две баржи, а еще один транспорт получил повреждения. Реально успех имела лишь атака, совершенная торпедоносцем капитана И.Н.Василенко днем 22 января в районе Сулинского гирла. Благодаря случайному стечению обстоятельств, ему удалось атаковать стоявшее на якоре в ожидании подхода конвоя венгерское судно «Колошвар» (1030 брт). Капитан судна не ожидал нападения в районе, удаленном от кавказских аэродромов на 800 км, и потому понял, что к пароходу движется торпеда лишь в самый последний момент. Смертоносная сигара поразила судно в корму, уничтожив машинное отделение. Загорелась вытекшая из топливных танков нефть. Именно это и предопределило судьбу судна — не затонув в результате торпедной пробоины, оно полностью выгорело и не восстанавливалось. Кроме того, по нашим данным, погибла и пришвартованная в момент взрыва к борту парохода баржа, однако в документах противника нет никаких данных об этом. Потери экипажа «Колошвара» составили семь венгерских моряков и столько же немецких зенитчиков.
Что же касается остальных торпедных атак, то они оказались безуспешными. В трех случаях летчики не попали из-за уклонения судов, в двух случаях — атаковывались остовы судов, в одном случая торпеда затонула. 11 марта экипаж лейтенанта В.И.Минакова вышел в атаку на одиночную баржу у Ялты (по-видимому, остов румынской баржи «Саоне»), однако не учел глуби ны моря в точке сбрасывания, в результате чего торпеда зарылась в грунт.
Ввиду недостаточной эффективности действий одиночных торпедоносцев, в конце марта командование решило перейти к групповым ударам по данным воздушной разведки. Их целями были германские и румынские конвои у западного побережья Крыма, которые, несмотря на сравнительно большую удаленность от советских авиабаз, ходили с достаточно сильным охранением. Всего в первом квартале в ходе групповых действий черноморские торпедоносцы нанесли четыре удара (26, 27, 28 и 31 марта), в каждом случае силами четырех машин. По нашим данным, в ходе них было достигнуто лишь единственное попадание 28 марта, когда торпедоносцы (командиры экипажей Бабий, Минаков, Федоров, Алексеев) атаковали четыре БДБ в районе мыса Сарыч. По немецким сведениям атаке подвергся буксир, тянувший за собой лихтер. От такой цели трудно было ожидать интенсивного зенитного огня и энергичного маневра уклонения. Тем не менее, наши летчики промахнулись, а увиденный ими взрыв, по-видимому, был взрывом торпеды, ударившейся о скалистый берег. Впрочем, не исключено, что торпеды попросту прошли под мелкосидящими судами. Спустя три дня при атаке шедшего в сопровождении трех тральщиков танкера «Дрезден» зенитным огнем был сбит «Ильюшин» капитана В.Н.Беликова. Остальные экипажи наблюдали, как горящий Ил-4 спикировал на «транспорт» и врезался в него, после чего на атакованном судне наблюдался «взрыв и клубы дыма». Увы, и на этот раз увиденное не соответствовало действительности — «Дрезден» (140 брт), еще не раз подвергавшийся атакам советской авиации и подлодок, в конце мая 44-го был переведен через Босфор в Эгейское море, где в сентябре его захватили англичане. Под названиями «Айлай» и «Кронос» он проплавал под британским и греческим флагами до середины 60-х…
Гораздо больший успех имели действия Ил-4 в качестве минных заградителей, хотя с этой целью в течение квартала было произведено всего 66 вылетов. В феврале, когда нашему командованию стало окончательно ясно, что противник решил задержаться на Таманском полуострове всерьез и надолго, штабом флота был разработан план минной войны, предусматривавший минирование Керченского пролива. Первый вылет по данному плану состоялся в ночь на 26 февраля, затем, за вычетом нелетных дней, минирование продолжалось в течение всего марта. Для полетов использовался аэродром подскока в Геленджике, с которого выделенная для минирования четверка «Ильюшиных» в течение ночи могла совершить два-три вылета. Постановки обеспечивались гидросамолетами МБР-2, которые пытались подавить зенитные прожектора противника, стоявшие на обоих берегах пролива. Всего до конца марта самолеты выставили в проливе 44 якорные АМГ-1 и 21 донную A-I-1V. Следует отметить, что надеясь на скорое освобождение Тамани, командование ЧФ приказало ставить АМГ с самоликвидаторами на сроки от 10 часов до 10 суток, а прибор кратности на британских минах на первый импульс. Несмотря на низкую противотральную устойчивость подобных заграждений они имели неплохой успех. 9 марта у Еникале погибла БДБ «F 371». 14 марта у легендарной ныне косы Тузла погибла «F 136», а на следующий день — «F 475». Кроме того, ряд плавсредств получил повреждения. Немцам пришлось серьезно озаботится противоминной обороной пролива, подтянув сюда дополнительные силы зенитной артиллерии, кораблей и самолетов-тральщиков из состава З/MSGrl. Самым отрадным было то, что в ходе минных постановок в первом квартале мы не понесли никаких потерь. Вообще же боевые потери полка за обозначенный период составили всего три машины, ранее уже упомянутые в тексте. Небоевые оказались большими и составили четыре машины. Бились как молодые летчики, так и опытные, которые, по-видимому, просто не выдерживали интенсивной боевой нагрузки. Пополнение перекрыло потери и составило 13 новеньких ДБ-ЗФ с моторами М-88, полученных с завода № 23.