Через несколько секунд лопасти подняли тучу пыли, и в ячеистых глазах неподвижно замершей на парапете ящерки многократно отразился вертолет, косо уходивший в небо.
Аршак сделал круг над городом, но ничего, достойного внимания не увидел. Близ моря он обнаружил вертолетную базу: ангары, полосатый чулок, раздуваемый ветром на мачте, решетки радаров, цистерны.
От ангаров к машинам побежали люди. С крыши невысокого здания к нему потянулась тонкая дымная полоса. Холодно улыбнувшись, Аршак в боевом развороте, с ходу дал залп по цистернам.
В тот же миг вертолетную базу залило море огня.
Кинув машину вбок и уходя в падении вниз, Аршак чудом избежал столкновения с кроваво-черным сгустком, взлетевшим над пляжем. Удовлетворенно оглядев свою работу, он повел свою машину к городу.
Он шел невысоко, над кривыми улочками и садами, а затем невесть откуда возникли проспекты и современные автострады; тень машины опять неслась по старым кварталам, полным танцующими, поющими и ликующими людьми карнавала. Вскоре прямо по курсу выросла неопрятная громада замка, и Аршак резко отвернул вправо, поднялся метров на триста и завис перед башнями и стрельчатыми окнами.
И тут уронил машину метров на сто, чуть не задев лопастями выступающую кран-балку. Из окна ударила трассирующая очередь. Пули пробили днище машины, и Аршака несколько раз сильно тряхнуло.
Уведя машину подальше, он пошарил под кожаной подушкой сиденья и вытащил за наполовину отпиленную ручку большую и плоскую чугунную сковороду. Оглядев свежие щербины — следы пуль, он цокнул языком и сунул ее обратно. Сориентировался. Машина висела над перекрестком, внизу копошились у еле различимой отсюда зенитной установки.
— Если враг не сдается, — весело сказал Аршак самому себе, — то мы его в гробу видали!
И с места дал ракетную очередь.
Из окна повалил дым, одна из башен вдруг треснула и осела набок.
— Не любит! — закричал в восторге Аршак. — Ох, не любит!
Машина рванулась вперед.
Замок ожил. Навстречу неслись трассы снарядов, несколько зенитных ракет дымно пыхнули в опасной близи, в разбитый боковой иллюминатор сыпанула на излете струя вольфрамовой шрапнели. Аршак, не обращая внимание на встречный огонь, расстреливал замок. Гнилые стены рушились, обнажая коридоры. Лестницы, разваливаясь, идиотскими гармошками свисали в разбитых пролетах, падали ковры, летели холодильники, телевизоры…
Вскоре огневые точки замка были подавлены. Но дом, несмотря на ужасающие разрушения, все так же возвышался мрачной громадой над городом, и шар на вершине нагло поблескивал.
— Ах, так, — угрожающе пробормотал Аршак и поднял вертолет выше.
Завис — пальнул — промахнулся!
Снизу потянулись разноцветные огни. По нему жарили фейерверками. Аршаку это на понравилось, он отвел машину и пару раз прошелся пулеметами по карнавальной площади.
Снова залп. Мимо! Озверев, Аршак врубил газ пошел на замок, посылая ракету за ракетой в шар. Проскочил, чуть не врезавшись в него, развернул машину и пошел в новую атаку. Глянув на индикатор, он вздрогнул: почти весь боезапас спалил, остались всего две единицы.
«Если промахнусь, — решил он, — ударю машиной! Пропади они все тут!»
В этот миг знакомый голос сказал:
— Чуть-чуть правее, и еще на волосочек, — из-за спины высунулась рука, легла на рукоятку поверх его ладони и нажала на кнопку.
С пилонов огненными жучками сорвались две последние ракеты и впились в самую середину шара!
Брызнули во все стороны бетонные сегменты, кирпичной лавиной стек шпиль… Замок рассыпался на глазах. Несколько секунд — и от него осталась чернеющая груда развалин.
Аршак, облегченно вздохнув, глянул назад.
Во втором кресле, в летном комбинезоне и со шлемом на коленях сидел Лысый и приятно улыбался.
Привет тебе, о юный разрушитель! Ты совершенно прав, хибару давно пора было ко всем матерям снести. Тоже мне, дом разума, нужник паршивый! Мы наш, мы новый Дом построим…
Аршак молча плюнул ему в лицо и опустил рычаг. Машина пошла вниз…
ИСТИНА
Ему снился сон. Большая черная птица опять ходила кругами у ямы, и снова вспыхивало пламя, и тот же пустырь, но города с замком не было, сгинул, исчез. В знакомые видения вдруг всплыл чудовищный головастик, вильнул хвостом и исчез в мутной воде…
Аршак открыл глаза. Он лежал на грязной мешковине. Вблизи, у развалин замка, догорали обломки вертолета. Одна лопасть дико и нелепо торчала из окна маленького магазинчика, непонятно как уцелевшего в этом разгроме. Рядом сидел Кошкодав и меланхолично зевал. Мимо камней и разбитых бетонных панелей, пробираясь среди хлама, к ним приближался, блестя на солнце головой Лысый.
Аршак вздрогнул. Он уже привык к тому, что Кошкодав-Ракоед никогда не появляется с другими, словно им было тесно в этом мире яркого солнца и зеленой травы.
Лысый проворно спрыгнул с груды разбитой мебели и уселся рядом с усатым.
— Опять у него чепуха пустая, — пожаловался Кошкодав.
— Вы невыносимо глупы, мой могущественный друг, — с отвращением сказал Лысый. — Это у нас чепуха, а у них все значимо, все имеет ранжир и направление в дебрях внутреннего «ты»…
— Поговорили! — оборвал Кошкодав-Ракоед, но Лысый не смутился.