— Перегруз, пацаны, — сказал он. — Короче, пилите к механику, а я потом подгребу. Вы с ним перебазарьте по-свойски, перетрите, а я потом подъеду. И это… Не переживайте! Вам ведь главное — от рогов избавиться! — Дико захохотав, Эдик убрал голову и дал по газам. Через мгновение джип мигнул зажженными поворотниками и скрылся с глаз.
— Не понял юмора! — сказал Серый, глядя на Толяна.
— Да все путем, — неуверенно отозвался тот. — Он же сказал, что у него перегруз. Потом приедет.
— Точняк, — совсем грустно согласился Колян.
Бабка молча наблюдала за ними, на ее лице было написано самое настоящее злорадство.
— Что, соколики, — не выдержала она, — обманул вас рогатый? Смылся?
— Ничего не смылся, — разозлился Серый, — раз обещал вернуться, значит, вернется!
— Ну-ну! — Старуха широко зевнула и направилась на кухню. — Жрать захотите — чур не опаздывать.
Братки испуганно переглянулись.
— Че делать, пацаны? — запаниковал Серый. — Может, он и вправду того… Типа слинял?
— Может, и слинял, — неожиданно согласился Толян, — все равно надо к механику идти. Придется. И шеф туда заявится, чтобы рога отчекрыжить. Короче, разберемся!
— Не заявится туда шеф, — покачал головой Колян, — с такими бабками он и так хорошо устроится. Подумаешь, рога! В каком-то смысле это даже здорово. Будет в авторитете. Нет, шеф смылся — это точняк!
Неожиданно сзади скрипнула дверца, и братки увидели стоящую на пороге Маланью.
— Подите-ка сюда! — поманила она их.
Парни нехотя подошли.
— Жрать небось хотите?
— Хотим, бабушка! — захныкали братки.
— Ну тогда идите, чего уж там!
Братки влетели в комнату, шумно уселись за стол и оторопели. На столе стояло блюдо с курицей, ровно разделенной на три части. Три миски, полные благоухающей куриной лапши, стояли тут же.
— Это что? — оторопело спросил Серый, поудобнее устраивая гирю.
— Курица, — неожиданно улыбнулась бабка. — Вы что, забыли, что курицу сперли? А я-то помню! И вообще. Обманул вас ваш командир. Всю картошку себе заграбастал! — Она не выдержала и захихикала.
— Не картошку, — скорбно поправил ее Толян, — а золото!
— Да уж какое там золото, — хмыкнула Маланья.
— Коли говорю: картошку, стало быть, так и есть.
Парни непонимающе уставились на нее.
— Эх вы, головы дубовые! — вздохнула бабка. — Неужто я этого дела не предвидела? Поставила ему кормовую картошку, а он ее всю и прибрал! Золотишко-то не во всякие руки дается! — И она захохотала неожиданно густым басом.
Братки молча смотрели на нее, тяжело врубаясь в происходящее. Маланья посерьезнела:
— Вам бы не бандитствовать да себя гробить, а вкалывать как следует! Глядишь, и не натерпелись бы, и деньгу заработали! Нам сезонные рабочие и зимой и летом нужны. Ну да теперь поздно об том говорить. Что до вашего шефа, то бог шельму метит. А золото вы сдайте-ка в бухгалтерию, пока совсем не пропали. Да ведь и награда за это положена, и немаленькая. — Она вздохнула и посмотрела на них. — А впрочем, сами думайте, только не прогадайте смотрите! На вас вон и так смотреть страшно, а что дальше будет…
— Что? — разом задрожали братки.
— То и будет! — сурово сказала Маланья и вышла из комнаты.
— Нечего ее слушать, — сказал Толян, молниеносно расправляясь со своей порцией. — Фуфло гонит бабка!
— Сам ты фуфло! — неожиданно сказал Серый. — У тебя и рога бараньи. А мне, например, надоело. Устал я. От рогов, от гири, и вообще. Хочется нормально пожить.
— Это точно, — кивнул Колян, — если башли у нас, тогда все меняется. С деньгами можно свое дело открыть. Легальное! Только как их в город перевезти?
— То-то и оно, — сказал Серый, — нам, рогатым, и машину никто не даст! Бабка верно говорит: скинуть рыжевье в бухгалтерию и получить деньги. Глядишь, и с механиком договоримся.
— Ну-ну, — усмехнулся Толян, — давайте!
— И дадим! — поддержал Серого Колян. — Скинем золото и возьмем свою долю.
— Пацаны, у вас крыша съехала, точняк! — сказал Толян. — Слышал бы вас шеф…
— Твой шеф — змей! — не выдержал Серый, изгибая длинную шею и нависая над Толяном. — Он нас наколол! Это он нас сюда заманил! Говорил, что здесь лохи живут, а здесь все — крутые. Это он нас подставил!
— А сам смылся, — добавил Колян.
— С картошкой, — ехидно уточнила Маланья, заглянув в комнату.
— Короче, надо идти к механику и поговорить с ним по-человечески, — решил Серый, — а то я весь рогами изошел. Куда мне такому деньги?
— Значит, вы твердо решили? — спросил Толян.
— Тверже не бывает!
— Тогда я вам скажу так: механик заставит вас золотишко-то вернуть! Ясно?
Серый задумался, попытался почесать затылок, наткнулся на рог и махнул рукой:
— Я ему сам свою долю верну, лишь бы снова человеком сделал. Не хочу светиться ночами, как телевизор! Рогов не хочу!
— И я тоже, — кивнул Колян. — Лишь бы избавиться от этой дряни. — Тут он покачал рогами. — Приведу себя в порядок и поеду в деревню. К тетке. Устроюсь на работу и буду жить, как все люди. Мне теперь ничего не страшно! А там Нинка, она меня до сих пор ждет!
Толян задумался, потом махнул рукой:
— А, ладно. Я тоже с вами. Только как мы эти мешки обратно потащим? Они же тяжелюшие!
— А про тележку-то забыли? — спросила Маланья, снова заглядывая в комнату.