— Потому что я говорящий? — загордился Антуан.
— Потому что ты глупый!
— Это я-то? Я?!
— Тише вы! — взмолился Полумраков. — На нас уже смотрят.
В самом деле, один из бородатых ассирийцев не сводил с говорящего кота вытаращенных глаз.
— Ну чего буркалы выкатил? — пробормотал Антуан. — Говорящих котов не видел?
— Нэ бачил, батько! — воскликнул бородач, невольно хватаясь за усы. — Це ж диво дивное!
Однако столь многообещающий диалог с представителем иноземной делегации, которую Костя принял за ассирийцев, был прерван самым решительным образом.
Оглушительно затрубили трубы, на площадь выбежал запыхавшийся человек и принялся беззвучно раскрывать и закрывать рот.
— Отдышись, бедолага! — послышалось из толпы.
— А?! Хрр! Кхе-кхе!
Гонец наконец-то восстановил дыхание, прокашлялся от пыли и пропищал:
— Его величество Рамзес Тринадцатый!
Снова взревели трубы, и в конце улицы показалась процессия. Впереди шагали охранники с дубинами. Они свирепо поглядывали вокруг и случайных зевак прогоняли с пути пинками и подзатыльниками.
Дубинку они применили только один раз, чтобы отогнать чересчур ретивого просителя. Дубина с хрустом вошла в соприкосновение с высокой прической египтянина, и сразу обалдевшего бедолагу уложили отдыхать тут же, неподалеку.
К несчастью, всю эту сцену наблюдал молодой фараон. Он бодро спрыгнул с носилок и уставился на телохранителя.
— Кто это был? — строго и требовательно спросил он.
— Проситель, ваше величество! — склонился телохранитель.
— Ты посмел обидеть просителя, который шел ко мне за справедливостью? — рассердился фараон. — Форменное безобразие! Наклони голову!
Охранник послушно наклонил голову и вздохнул. Костя замер. «Кошмар! — подумал он. — Вот первобытные нравы! Сейчас срубит башку ни за что, факт!»
Между тем фараон подал знак второму телохранителю.
— Этот человек обидел представителя моего народа, — надменно произнес он. — Накажи его!
Глаза второго телохранителя азартно блеснули.
— С радостью, ваше величество! — гаркнул он, и вто же мгновение хрястнул своего напарника дубиной по голове. Напарник с блаженной улыбкой свалился на мостовую.
— Ты выполнил мой приказ, но ты ударил моего охранника! — строго сказал фараон. — Ты тоже должен быть наказан. Таков мой справедливый закон!
Второй охранник наклонил голову, и к нему с радостной ухмылкой шагнул третий… Он посмотрел на второго с каким-то странным вожделением и взвесил в руке дубину. Вскоре и второй охранник улегся рядом с первым.
Такая же участь постигла и третьего, а затем и четвертого охранника. Когда из охраны остался один-единственный человек, фараон самолично отправил его в глубокий нокаут при помощи царского жезла. Причем сделал это весьма умело и быстро.
— Вот так! — сказал он, поглядывая на притихшую толпу. — Мой суд строг и справедлив! Никто в Египте не может безнаказанно обидеть человека. Конечно, кроме меня, — тут же добавил он.
— О мудрейший из мудрых, — немедленно взвыла придворная челядь, — о величайший из великих! Когда ты идешь, дрожит земля, твоя сила — самая сильная сила! Твоя правда — самая правдивая правда!
— Правда? — несколько наивно уточнил фараон.
— Правда, правда! — в восторге взвыли приближенные и принялись, подвывая, хвалить фараона на все лады.
Скучные, тягучие потоки славословия продолжались еще минут десять, пока фараон не свесил все той же царственной колотушкой по лбу кому-то из придворных. Все стихло.
Фараон молча уселся на трон, и подметалы тут же принялись обмахивать царя от мирской пыли. Действовали они суетливо и неслаженно, вдобавок начали с обуви, а закончили головным убором. При этом самый шустрый ухитрился провести метелкой фараону по губам. Его величество поморщился и чихнул.
— Доброго здоровьица! — послышалось из толпы.
— Спасибо на добром слове, — как-то уж очень запросто ответил фараон и с интересом посмотрел на окружающих.
Тотчас откуда-то выскочил тип в белом одеянии, лысый и до странности похожий на Берию.
— Ваше величество! — сладко улыбаясь, забормотал он. — Вам нельзя, нельзя в таком тоне разговаривать с простым людом! Нельзя быть таким либеральным, это может привести…
— Да, мой милый Имхотеп, — кивнул фараон, — я с тобой согласен! — При этом он так выразительно погладил свой царский жезл, что верховный жрец невольно схватился за голову. — Не будем вести дискуссию, — улыбнулся фараон. — Давай, Имхотеп, объявляй, что там у нас? А то сегодня жарко что-то!
Верховный жрец подвинул ногой лежащего на дороге стражника и возвестил:
— Посольство Федеративного царства Ассирия! — и, махнув бородатым мужикам рукой, добавил: — С подарками вашему величеству!
Снова грянули трубы, и заросшие мужики поперли к трону какие-то сундуки и ящики.
— Вот меха барсучьи да соболиные!
— Вот рога оленьи: хорошие, ветвистые, куда хочешь пригодны!
— А вот кадушка груздей соленых да рыжиков моченых!
— Вот камушки самоцветные, на берегу реки подобраны!
— А вот капуста квашеная, до того хороша, что слюнки текут!
— Постойте, — перебил послов фараон и, сморщив нос, посмотрел на жреца, — ты случайно ничего не перепутал? Это точно ассирийцы?
Имхотеп развернул папирус, всмотрелся, побледнел, перевернул свиток вверх ногами и принялся усиленно подмигивать послам.