— А мы в долг поверим! Поверим, пацаны? Под запись, а?..
— Поверим! — закивали головами карлики.
Барыга извлек откуда-то авторучку и листок бумаги.
— Распишись, чтобы все было по правилам.
Эдик тупо повиновался, и игра началась.
Братку сразу повезло. Он выиграл кучку золотых, поставил снова и снова выиграл.
— А он везучий! — захихикал Шмыга.
Эдик выиграл в третий раз. Дрожащими руками он пересчитал золотые. Ставки все время удваивались, и потому кучка стала весьма внушительной.
Ставки все время удваивались, и потому кучка стала весьма внушительной.
— На все! — зажмурившись, сказал Эдик. — Кто будет сдавать?
— Ты и сдавай, — ухмыльнулся Барыга. Эдик медленно сдал карты.
— Двадцать одно! — объявил Гига и выложил карты на стол.
Эдик заглянул в свои и похолодел. У него было всего пятнадцать очков. Он раскрыл рот.
— Можешь взять еще одну, — любезно предложил Барыга.
— Но это же против правил! — возмутился Гига.
— Заткнись, пусть возьмет.
Все замерли. Наступила тишина. Эдик вынул дрожащими руками карту и раскрыл ее. Туз червей!
— Перебор! — захохотали мужики. — Ерунда, не расстраивайся. Бывает! Еще конок?
Сыграли еще кон. И еще… После очередного кона Эдик посмотрел на листок со своим долгом и начал медленно сползать со стула.
— Чего это он, мужики? — снова захихикал Шмыга. — Может, потерял чего?
Эдика водрузили на место.
— Ну что, отыгрываться будешь? — спросил Барыга. — Или как? Расплатиться бы надо!
— Сколько это… — спросил Эдик, заплетающимся языком. — По курсу…
— Да сущие пустяки, — махнул рукой Барыга, — сто штук зеленых! Ну для тебя-то это пустяк!
— Сто штук? Зеленых?! — повторил Эдик и снова попытался потерять сознание. — Это нечестно!
— Нечестно?! — Барыга неожиданно вскочил на стол и сунул под нос Эдику бумажку. — Подпись твоя? Твоя! Не найдешь деньги, пеняй на себя!
— В порошок разотрем! — потянулись к нему руки.
— С костями съедим!
— Голову отрежем! Отдадим на съедение Горынычу! Зальем ноги цементом и сбросим с моста в Калиновку!..
Эдик увидел перед собой горящие как уголья глаза, торчащие бороды, скрюченные пальцы… Утробно ойкнув, он вскочил на ноги, перепрыгнул через стол и рванулся к двери.
— Сроку тебе — три дня! — донеслось до него. — Иначе смотри!..
Выскочив на улицу, Эдик помчался, не разбирая дороги. Он бежал, охваченный древним иррациональным ужасом, пока не ткнулся носом в чью-то широкую грудь. Отскочив, хотел было снова продолжить свой путь, обрастая по дороге новыми страхами, но тут, к своему счастью, поднял глаза и увидел невозмутимого Евстигнеева, а рядом с ним человека с пиратской бородкой, высокого и худого как жердь.
— Ай-ва-вай! — сказал Эдик, подпрыгивая и тыча пальцем назад. — Авав! Вав, ававав!
— Это что это с тобой? — нахмурился Евстигнеев. — Неужели укол так подействовал? Или все-таки Потапыч? Вот видишь, — повернулся он к Шлоссеру, — человека утром укусил медведь, а к вечеру он уже спятил. И никакая медицина не помогла!
— Да не спятил я! — наконец-то отдышался Эдик. — На меня напали! Какие-то мужики! Маленькие такие, а ухватистые! Играть заставили в карты. Еле вырвался, во!
— Маленькие? — прищурился Шлоссер. — Бородатые такие?
— Во-во! — закивал головой Эдик. — Они! Бомжи какие-то!
— Э, нет, — сказал Шлоссер, покачав головой, — не бомжи! Это домовые из пластмассового цеха. И много ты им проиграл?
— Сто штук баксов! — как на духу признался Эдик.
— Приличная сумма. А расписку давал?
— Давал!
— Плохо дело. Значит, придется отдавать…
— А если закосить?
— Карточный долг — дело серьезное, — заметил Шлоссер, — а заводские домовые — парни лихие.
Им ведь закон не писан! Где хочешь достанут и с костями съедят.
— Как это? — не поверил Эдик. — Так не бывает!
— Ну не в буквальном смысле, конечно. Разорят. По миру пустят. Удачу отнимут, и вообще… Да у тебя ж деньги есть, отдай — и все дела.
— Сто тонн баксов! — ужаснулся Эдик — Откуда я их возьму?
— Ну не знаю, — пожал плечами Шлоссер. — Дело твое. Играть не надо было.
— Они меня заставили! — застонал Эдик. — Гипнозом, век свободы не видать!
— Это недоказуемо, — вмешался Евстигнеев. — И в конце концов, не так уж велика сумма. Ты здесь надолго? Ну так, может, повезет: клад найдешь! Здесь с древних времен кладов знаешь сколько зарыто? Не сосчитать!
— Ты человека с пути не сбивай! — строго сказал Шлоссер. Он внимательно посмотрел на Эдика и покачал головой. — Не видишь, парня всего трясет. Нака, хлебни! — И он протянул плоскую фляжку.
— Спирт? — с надеждой спросил Эдик.
— Ха! — сказал Шлоссер. — Буду я с собой спирт таскать! Тут кое-что получше. «Громовержец»! Настойка особого назначения. Пей, только дыхание держи.
Эдик выхватил из рук Шлоссера фляжку, в три глотка осушил ее… и тут же застыл как изваяние. Шлоссер взял у него фляжку.
— Ишь как забрало! — позавидовал Евстигнеев. — Помню, первый раз меня тоже хорошо проняло. Эй, расслабься! — Он ткнул пальцем окаменевшего Эдика.
— Ке-кере-ке-ке! — произнес Эдик, не разжимая челюстей.
Внезапно глаза его вспыхнули беловатым огнем, волосы под майкой зашевелились и встали дыбом, отчего шеф сразу потолстел. Попытались встать дыбом волосы и на голове, но, поскольку Эдик был брит наголо, зашевелились только корни волос, отчего по лысине пошли волны наподобие цунами.