Откуда-то с видом победителя появился кот Антуан и тоже уселся на завалинку, положив перед собой пачку «Кэмэла».
Взять хотя бы молекулярную кофемолку! Бр-р! А ведь в нее Лешенька однажды палец засунул! И где тот пальчик теперь? Вместо него Шлоссер тогда высыпал на газету горку сероватой пыли… Пришлось новый палец отращивать!
Откуда-то с видом победителя появился кот Антуан и тоже уселся на завалинку, положив перед собой пачку «Кэмэла».
— Трофейные! — довольно промурлыкал он. — Пр-ришлось отнять у заезжего р-рэкетира. — Кот не торопясь вытряхнул сигарету и с видимым удовольствием прикурил.
— Угости, — хрипло попросил Леший, вдохнув ноздрями едкий, расслоившийся дым, — а то все махра да «Беломор». Горечь от них одна и изжога!
— Пр-рошу. — Антуан широким жестом указал на пачку. Леший ринулся было вперед, но Лешачиха поймала его за полу ватника и притянула к себе.
— Куцы?! — прошипела она. — Мало тебе приключений? Ужо сама подам. — Заботливая супружница ловко подцепила из пачки сигарету и протянула ее Леше. — Держи!
Евстигнеев уже колдовал над самоваром, продувая его при помощи старого кирзового сапога. Шлоссер расставлял чашки, блюдца и одновременно с кем-то разговаривал.
— А по какому поводу большой обор? — спросил Костя, поворачиваясь к Кощею.
Тонкими, словно лакированными пальцами тот отложил в сторону томик Поля Валери на французском языке и слегка поморщился:
— Что-то назревает, друг мой! Грядут некие события, и, надо сказать, весьма неприятные события. Я чувствую… — Тут он потянул тонкими ноздрями. — Я всегда чувствую, когда что-то готовится! Иногда кажется, что все зло Вселенной ополчилось на наш тихий уголок. Вы знаете, Костя, что я миролюбив, но сейчас… Я буду выступать за адекватный ответ!
— А что это за зло такое? — поинтересовался Костя и зябко поежился, несмотря на жару. Ему сразу стало неуютно, словно кто-то нехороший встал, ухмыляясь, за спиной.
— Ходят слухи… — начал было Кощей, но тут Евстигнеев закричал: «К столу!» — и Кощей сразу поднялся. — Мы еще поговорим, — сказал он, — может быть, удастся победить малой кровью.
— Рассаживайтесь, рассаживайтесь! — суетился Шлоссер. — Вот, попробуйте печенье. Экспериментальный образец. Сам испек, на жестких гамма-квантах. Неподражаемый, восхитительный вкус…
— Опять радиоактивное? — поморщился Евстигнеев.
— А дезактивация на что? — воскликнул Семеныч. — Я что вам, враг?.. Вот, смотри! — Он вынул из кармана портативный счетчик Гейгера и поднес его к вазе с печеньем.
Счетчик бешено заверещал, не успевая отсчитывать рентгены, и через несколько секунд громко пискнул и заглох.
— Сварился! — констатировал Евстигнеев.
— Н-да!.. — смущенно пробормотал Шлоссер. — Что-то где-то я не углядел. — Он поспешно подхватил вазу и потащил ее на помойку.
— В свинец заверни! — крикнула ему вслед Яга Степанидовна. — А то всю экологию нарушишь!
— Сам знаю, — мрачно откликнулся Шлоссер, прихватывая по пути лопату.
Вернулся он минут через пять, долго мыл руки, бормоча про себя:
— Неужели импульсный поглотитель барахлит? Надо бы глянуть…
Тем временем Яга развязала кошелку и выложила на стол целую груду пирогов самой разнообразной формы.
— С чем? — осторожно осведомился Евстигнеев, в свою очередь высыпая на скатерть магазинные сушки.
— Пироги-то? — Яга подняла правую бровь. — А будешь много знать, скоро состаришься!
— А если поконкретней? — не отставал Евстигнеев.
— Разжуй да посмотри! — обиделась Яга.
— Разжуй да посмотри! — обиделась Яга. — Тоже мне, испужалси!
— Могу сказать! — весело откликнулся Горыныч. — С мясом и с грибами.
— Мясо-то откуда? — ужаснулся Евстигнеев. — Ну грибы понятно… А мясо?
— Знал бы он, что там за грибы… — вполголоса сказал Леший и тихо захихикал.
— Мясо хорошее, — смутилась Яга. — Качественное!
— Вчера еще квакало! — захохотал Горыныч.
— Предрассудки! — строго заявил Кощей и невозмутимо взял пирог. Откусив, он принялся медленно жевать и чем больше жевал, тем круглее становились его глаза и краснее — нос.
— Как видите, все нормально! — заявил он, осторожно вытирая о салфетку пальцы.
— А вот еще сушки из кварков! — торжественно объявил Шлоссер и поставил на стол блюдо с синими квадратиками.
— Чегой-то я не понимаю! — подозрительно сказала Яга. — Это что за фитюльки? С завода, что ли? Пластмассовые?
— Из кварков! — пояснил Шлоссер. — Совершенно новый продукт. Концентрированная энергия в чистом виде. Съел штуку — и ходи весь день сытый!
— Э-э, милок, нам такого и даром не надоть, — протянула Степанидовна. — От них ни запаху, ни виду, страм один! Ты уж извини, я лучше бараночек отведаю…
Все принялись размачивать окаменевшие баранки, макая их в чай. Один Горыныч хрустел прямо так.
— Мне бы твои зубы! — позавидовала Яга. — А то и настоящего вкуса не чувствуешь.
— Давно бы новые себе отрастила, — отозвался с другого конца Леший. — Уж кому-кому, а тебе стыдно! Или колдовать разучилась?
— Эх, милай, «колдовать», — вздохнула Яга. — А имидж-то я куды дену? Меня и уважать-то перестанут. И не заметит никто.
— Ну тогда и не жалуйся, — мрачно сказал Леший.
— Что-то, Леша, у тебя характер переменился, — заметила Шишига, — в худшую сторону.