— Шеф, где деньги? — как заведенный продолжал бубнить Серый. — Деньги где? Ради чего терпим? Рога отрастили, шею вытянули!
— Серый верно базарит! — согласился Эдик.
— Ради чего терпим? Э… А может, еще в эту пещеру сгоняем? Может, там еще один сундук есть?
— Заткнись уж, горе луковое, — не выдержал Лисипицин. — Влип в историю, так сиди и слушай, что старшие скажут!
Эдик встрепенулся, сверкнул глазами, но, не найдя поддержки в родном коллективе, стих.
— Вот что, парни, — сказал Лисипицин после недолгого молчания. — Обидно остаться с носом. Это я понимаю. Но есть еще один шанс…
— Поймать домовых, вернуть сундук? — оживился Эдик, но Рудольф Адольфыч грустно покачал головой:
— Что с воза упало, то пропало. Есть другая наклевка. И если вы на этот раз не сваляете дурака, то все будет как надо. Есть еще один сундук золота, и побольше того, который был. Только хранится он не за семью печатями, а здесь, в селе!
Лисипицин многозначительно замолчал, давая возможность осмыслить сказанное. Бандиты осмыслили.
— Где, где? — посыпались вопросы, но Лисипицин только мудро улыбался.
— Всему свое время. Не надо торопиться. А то и этот сундучок уплывет.
— Да ты только скажи, — воскликнул воодушевленный Эдик, — мои пацаны враз все сбацают!
— Вы уже сбацали, — криво усмехнулся Рудольф Адольфыч. — Если бы ты не спер сундук, сокровища были бы наши. Жадность обуяла, хотел все себе загрести! Товарищей через хрен кинул!
— Затмение на мозги наехало. Это все из-за рогов. — Эдик вздохнул и грустно наклонил голову.
— Короче. Золото есть у главного механика! — выпалил Лисипицин.
— Да ты что? — ахнули бандиты. — У него-то откуда?
— Оттуда, — важно пояснил Лисипицин. — Он хитрый, гад! Шифруется, а сам золотишко копит на черный день! Я его давно под колпаком держу.
— Это как же? — вяло поинтересовался Эдик, с трудом представивший себе главного механика, сидящего под стеклянным колпаком. — Ты это, поясней. Я чего-то не догоняю!
— А тут и догонять нечего, — скривился Лисипицин. — Я ему в свое время прослушивающих жучков понаставил. И на работе, и дома. Даже в туалете! Хотя там в общем-то слушать особенно нечего… — Рудольф Адольфыч поморщился. — Так что я в курсе всех его махинаций. Ну и друзья у меня тоже есть, делятся информацией… Короче, он из Древнего Египта целый воз золота притаранил. Хочет сдать, с понтом, что нашел. Ясно?
— А то! — кивнул Эдик. — Так у вас тут еще и Древний Египет есть?
— Темнота! — вздохнул Лисипицин. — Ну какая тебе разница, что у нас есть? У нас все есть, кроме одного!
— Чего? — наивно поинтересовался шеф.
— Порядка! — недовольно сказал Рудольф Адольфыч. — Надо, чтобы все по струнке ходили! С нашим народом по-другому нельзя.
— Это точно, — закивали бандиты. — Давно пора!
— Я бы таких, как Шлоссер и Евстигнеев, за решетку посадил! И лесника с ними заодно, чтобы воздух чище стал.
— Ага! — подобострастно захихикали бандиты.
— Братцы! Вспомнил! — воскликнул вдруг Эдик и перешел на шепот: — Этот Шлоссер картошку в золото превращает! Сам видел! Может, поймать его и заставить, чтобы он мешка два для нас соорудил?
— Это все потом, потом, — поморщился Лисипицин, — сейчас главное — что? Установить слежку за домом Шлоссера. На тот случай, если он попрет сундук в администрацию. Но он, гад, хитрый, может и не потащить. Тогда дождемся, когда механика не будет дома, и вытащим сундук сами.
— Погоди, командир, — остановил его Серый, — я не врубился. Если он потащит сундук, то что делать-то? За ним идти?
Лисипицин закатил глаза.
Затем посмотрел на Эдика:
— Как ты с ними работал?
— А что, нормально, — пожал плечами шеф. — Никаких проблем.
— Они ж тупые, как сибирский валенок! — взвыл Рудольф Адольфыч.
— Ты это… Фильтруй базар, — нахмурился Эдик. — Кто тебе сказал, что сибирские валенки тупые? У них носы заостренные, сам видел! Это наши, свойской валки, с тупыми носами делаются.
Лисипицин оторопело выслушал его и тяжело кивнул головой.
— Хорошо. Значит, так: если Шлоссер потащит сундук в администрацию, этот сундук надо культурно отобрать. Понятно?
— Вот теперь все ясно, — облегченно вздохнули бандиты, — а то говоришь какими-то загадками. Мы пацаны конкретные. Любим конкретный базар. И это… По тыкве ему можно врезать?
— По тыкве? — Лисипицин мечтательно расцвел. — Можно! Да-да, — добавил он сладким голосом. — Можно и даже нужно!
— Вот это по-нашему, — оживились братки, — а то все непонятки какие-то. А сейчас чего делать?
— Спать надо идти, — сказал Рудольф Адольфыч, — сил набираться. Мне еще село мести… Это вам — лафа, дрыхни, сколько хочешь!
Вскоре они распрощались, и бандиты, надев клобуки, двинулись к Маланье. По дороге они наткнулись на стайку лесных чертей. Те промышляли что-то в курятнике, но, увидев процессию в клобуках, до смерти перепугались.
— Попы! Попы идут! — завизжали они и бросились врассыпную, унося добычу: двух откормленных кур и матерого индюка.
Правда, индюка они по дороге выронили, и птица, отряхнувшись, направилась домой, оскорбленно ворча и сердито оглядываясь. Ни Эдик, ни бандиты уже не чувствовали ни испуга, ни даже удивления. Ими овладело чувство какого-то безразличия.