Порой где-то в глубине двора вспыхивали сигаретные огоньки и, описав в воздухе замысловатые кривые, замирали. Эдик искал дом главного механика и шел, руководствуясь чутьем. Он был уверен, что оно его никогда не подведет. Время от времени Эдик принюхивался, настороженно озирался и двигался дальше. Братков он оставил дома, чтобы не испортили важного дела, а сам потихоньку смылся, сказав, что идет на рекогносцировку.
Братки не знали, что означает это страшное слово, но сделали вид, что понимают, и важно закивали головами. Даже Серый кивнул, хотя ему из-за длинношеести этого бы делать не следовало. В результате он громко стукнулся лбом об столешницу и злобно заплакал.
— Где-то здесь, — шептал Эдик, — где-то рядом! Я чую… — На самом деле он чуял запах подгорелых шкварок из кухонного окна Полумракова — и шел как по азимуту, пуская длинные слюни.
— Доброго здоровьица! — послышался вдруг утробный бас, и Эдик увидел прямо перед собой мужичка в шапке-ушанке и в детской цигейковой шубе. Впрочем, мужичонка и сам был невелик ростом и доходил Эдику только до пояса. У шибздика была пшеничная, лопатой, борода, хитрющий вид и горящие глазки.
«Вовремя недомерок попался, — вяло подумал Эдик, — сейчас я у него спрошу…»
— Мне это… главный механик нужен, — сообщил браток, — ищу я его!
Коротышка скорчил испуганную гримасу и зашептал:
— А зачем он тебе, не к ночи будь помянут? Не советую! Мужик он лихой, чистый черт! Если кто ночью ему попадется, домой к себе тащит! Экспериментирует! Страсть! У нас половина села из-за него по фазе сдвинулась, а у другой половины крыша съехала, вот!
— А что, нормальных совсем нет? — спросил Эдик, уловив в словах мужичка некую несообразность.
— Нету! — зашептал коротышка. — Кто нормальный остался, так прячется, в подполе сидит, а кто и в леса подался, да. Потому как Шлоссер если увидит, что нормальный идет, так он его сразу к себе и там начинает в мозгах копошиться, проводки вставляет, антенны разные… Да ты разве не в курсе? Ай-яй-яй!
— Как же быть-то? — автоматически спросил Эдик.
— Как быть, как быть. К нормальным итить! Мало их, но есть! Я вот, например! — Мужичок осклабился, гордо выпятив грудь и задрав кверху пушистую бороду. — И окромя есть. Ты, чтобы в уме не повредиться, с нами дружбу води!
В мозгу Эдика что-то щелкнуло и коротнуло, словно перегорел какой-то предохранитель. Эдик обалдело уставился на карлика:
— А ты это… То есть вы поможете мне одно дело провернуть? Отвечаю, в долгу не останусь!
— Поможем! — ухмыльнулся мужичок, для убедительности добавив: — Век Эллады не видать!
Эдик удивился было такой фразе, но тут из темноты вынырнуло еще несколько таких же малышей.
Эдик обалдело уставился на карлика:
— А ты это… То есть вы поможете мне одно дело провернуть? Отвечаю, в долгу не останусь!
— Поможем! — ухмыльнулся мужичок, для убедительности добавив: — Век Эллады не видать!
Эдик удивился было такой фразе, но тут из темноты вынырнуло еще несколько таких же малышей. Они уставились на братка красными немигающими глазами. Завидев такую компанию, Эдик хотел было задать стрекача, но ноги его словно приросли к земле, а сам он помимо своей воли пробормотал.
— Рад познакомиться. Эдик!
— Шмыга! — ухмыльнулся первый коротышка.
— Гига, — сказал другой.
— Фига! — подмигнул третий.
— А меня зовут Барыга! — сообщил четвертый мужичок и, ухватив Эдика за штаны, поволок его к реке.
— Я не хочу-у! — выдавил из себя бандит, шагая походкой робота.
— Захочешь! — хихикнул кто-то.
— Не бойся, мы тебя развлечем, — пообещал Барыга, продолжая тащить Эдика.
— Век не забудешь! — подхватил Гига.
Как назло, улица впереди была пуста, и вскоре они оказались возле завода. Эдик похолодел. Над козырьком показалась голова обезьяны и испугано ойкнула. Барыга погрозил голове кулаком и втолкнул Эдика в какую-то подсобку. Вспыхнул слабый электрический свет.
— Вот мы и на месте! — сказали мужички, устраиваясь вокруг замызганного стола. — Присаживайся, в ногах правды нет.
— А где она есть, правда-то? — захихикал Шмыга.
— Правда в картах, — весомо произнес Барыга и вытащил из кармана засаленную колоду. — Перекинемся?
— Давай! — хриплым голосом сказал Эдик, чувствуя, что утратил всякую способность сопротивляться течению событий.
— На деньги, — прищурился Барыга.
— У меня нет… — растерялся Эдик, похлопав себя по карманам.
— Есть, есть! — пропищал Гига. — В кармане у него золотой! Давай, не жадничай, не по-пацански это!
Обалдевший Эдик вытащил из кармана золотую монету.
— Это дело! — сказал Барыга и извлек точно такую же. — Моя ставка.
— И моя! — сказал Шмыга, также швырнув монетку. Гига и Фига тоже извлекли по золотому.
— Сдавай!
Шмыга, лукаво подмигивая и ухмыляясь, быстро сдал карты.
— А во что играем-то? — просипел Эдик.
— В очко! — заявил Барыга и принялся считать. — Двадцать одно! — сказал он, победно оглядевшись.
— Двадцать, — грустно сказал Шмыга.
— Девятнадцать, — вздохнул Фига.
Все поглядели на Эдика. Эдик раскрыл карты.
— Одиннадцать… — сказал он севшим голосом.
— Бывает! — похлопал его по плечу Барыга. — Еще конок?
— Денег нет, — пожал плечами Эдик и беспомощно огляделся.