— К космическим пиратам это имеет самое прямое отношение, — сказал Шлоссер, сдержанно улыбаясь. — С помощью моего прибора мы перекинем пиратов в «Звездные войны». Тамошние джедаи в два счета с ними расправятся!
— Или к вампирам отправим, — потирая руки, сказал Евстигнеев. — Вот графу Дракуле будет подарочек!
— Все это так, — сказал Шлоссер. — Но, друзья мои, аппарат следует испытать. У кого будут пожелания?
— В смысле? — не понял Евстигнеев.
— В смысле выбора видеокассет, — сказал Семеныч. — Правда, предупреждаю сразу: боевики не заказывайте. Пристрелят или морду набьют. Нам это ни к чему. Лучше уж что-нибудь сказочное.
— Про Кощея Бессмертного! — обрадовался Полумраков.
— Нам и своего хватает, — возразил Костя. — Может, про космос?
— Еще чего! — возразил Полумраков. — Помнишь фильм «Чужие»? Там еще весь экипаж сожрали. Лично мне туда что-то не хочется!
— Тогда историческое. Про Спартака, например.
— Ты думай, что говоришь, — возмутился Полумраков. — Зарубят на фиг!
— Тогда, братцы, отправимся туда, куда я скажу, — вмешался Шлоссер. — Я много над этим думал. Есть ведь и не такие кровавые фильмы. Например, «Фараон».
— Помню я эту киношку, — сказал Евстигнеев, — про Древний Египет. Вообще-то это мысль. Времена там тихие, народ смирный, правда, фараона этого все-таки зарезали. Но мужик он был неплохой.
— Ну так мы его спасем! — воодушевился Костя.
С этой идеей согласились все. Только Полумраков колебался.
— Антонина хватится, — сказал он, — вы не знаете Антонины!
— Мы знаем твою Антонину, — возразил Семеныч, — она и моргнуть не успеет, как мы вернемся! Там время течет независимо от нашего. В какую минуту мы войдем в тот мир, в такую же и вернемся.
В какую минуту мы войдем в тот мир, в такую же и вернемся. Короче, включаю установку!
Только тут друзья обратили внимание на видеомагнитофон, телевизор и здоровенную, от пола до потолка, раму из гнутых алюминиевых трубок.
— Дверь в иной мир! — осклабился Шлоссер, указывая на нее.
Он выбрал кассету, перемотал ее на нужное место и поднял вверх палец:
— Начинаю отсчет!
— Постой! — крикнул Евстигнеев. — К фараону без подарков нельзя — обидится.
— Дубина! — Шлоссер выразительно выругался и шлепнул себя по лбу. — Я и не подумал! А что бы ему такое подарить? Он же дикарь… А! Подарю магнитофон, пусть музыку слушает. И пиво… Это отвлечет его от политики. Глядишь, и цел останется.
Он подцепил стоящий на полке «Панасоник» и выбрал несколько кассет. Потом метнулся к холодильнику и вытащил упаковку пива в жестяных банках.
— Может, не надо пива? — запротестовал Костя. — Зачем делать из фараона алкаша?
— Ерунда, — отмахнулся Шлоссер, — пусть попробует фирменного! Он хоть и фараон, а жизнь-то у него — собачья. Оттянется, отдохнет. Включаю перемещатель!
Щелкнул какой-то тумблер, и пространство внутри алюминиевой рамы осветилось и побежало полосами. Шлоссер что-то еще подкрутил, и через минуту друзья увидели широкий мощеный двор, скопище народу и пока еще пустой трон.
— А как мы разговаривать-то будем? — всполошился Костя, но Семеныч умудренно усмехнулся:
— Чудак-человек! Фильм-то дублированный! Значит, по-русски. Пошли, — и первый шагнул на раскаленные камни.
Друзья последовали за ним. В лицо ударил непривычно яркий свет, Костя вдохнул раскаленный воздух и огляделся. Кругом шумела разноголосая толпа. Гости фараона стояли, прижавшись вплотную к каким-то телегам, мешкам, возам. Друзей несколько раз пихнули, и никто, абсолютно никто не удивился ни их внезапному появлению, ни странной одежде.
— Ноль внимания! — разочарованно сказал Евстигнеев, поглядывая то на египтян, то на гостей.
— Закон жанра, — прошептал в ответ Шлоссер.
Фараон явно запаздывал. Между тем слуги аккуратными веничками обметали царское сиденье и дорожку.
— Мм-няу! Лисипицина бы сейчас сюда, — прозвучал знакомый голос.- Он бы им показал, как метлой работать надо!
— Верно говоришь, — засмеялся Костя, повернувшись к Шлоссеру, но тот был занят тем, что перематывал магнитофонную пленку.
— Благодать! Мм-няу! — снова послышался тот же голос. — Тепло, как на родине!
На этот раз Костя посмотрел на Евстигнеева, а тот — на него.
— Ты чего мелешь? — прошептал Евстигнеев. — Нашел благодать! Жара, как в бане!
— Я ничего не говорил, — пожал плечами Костя, — это, наверное, Полумраков.
— Да какой я вам Полумраков? — возмутился голос. — Зенки-то разуйте!
— Антуан! — хором воскликнули друзья. — Это ты?!
— Ну я, я, — с добродушно-ворчливыми интонациями сказал кот и запрыгнул Евстигнееву на плечо. — Значит, вот какой ваш эксперимент? На солнышке греемся… Это Канары или что?
— Молчи, — сказал Костя, — пока тебя не съели! Посмотри вон на этих, бородатых. Видишь, глядят на тебя и облизываются! И вообще, ты как сюда попал?
— Как попал, как попал, — скрипучим голосом передразнил его кот. — Между прочим, с настоящими друзьями так не поступают! Вам интересно, а я что — рыжий?
— Рыжий, — сказал Костя, — еще какой рыжий!
— Ах это… — Антуан вспушил рыжую шерсть и самодовольно пригладил усы.
— Это шатен называется. Самый популярный в Париже цвет!
— Хватит трепаться! — зашипел Шлоссер, сделав большие глаза. — Вы сейчас половину Египта перепугаете!