Заложники возвращались к семьям — опоясанные мечами, с изрядным количеством набранного добра. Теперь они по гроб жизни смогут рассказывать о великих битвах, в которых им довелось поучаствовать, о потрясающей победе, о долгом походе. И о плененном правителе, что ехал в одной из кибиток, практически не выглядывая наружу, ни с кем не общаясь. Великий Раджаф — полубог, о котором даже говорили, понизив голос и уважительно кланяясь, — оказался обычным человеком, обычным невольником, таким же, как и все.
В конце концов у путников осталось всего шесть повозок. Две кибитки пленника и четыре телеги с добытым в походе добром — зеркалами, изумительными изделиями из камня, мечами и бронями.
— А ты представь себе, друже, — оглянулся на все это добро ведун, — что случится, коли и мудрый Аркаим нас вдвое наградит? На одно суденышко, из тех, что мы видели, столько добра не влезет, а с двумя кораблями мы сами вчетвером не управимся. Ведь бросать добро придется, Любовод. Вот как есть бросать!
— Ты за это не бойся, — успокоил сотоварища купец. — Было бы добро. А уж как доставить, завсегда придумаем.
Путники спустились к ручью, прокатились по податливо перекатывающимся по руслу камушкам, привычным путем свернули налево, выкатились на отмель и…
— Вот вы где, изменники!!
По песку нетерпеливо гарцевали с десяток черных смолевников с Сарычем во главе.
— Ты что несешь, несчастный? Какая измена? Мы принесли победу!
Ведун говорил, а глаза его привычно оценивали противника: пик нет, только мечи и щиты. Это хорошо, значит, копейного удара можно не бояться. Бойцов немного, а первые полсотни мертвецов уже вышли вслед за Серединым, хоть сейчас разворачивай. Да еще полторы сотни вслед за обозом вот-вот выкатятся. Слабоват ныне Сарыч. Видать, в дозор выехал, только и всего.
— Какая победа, коли мудрый Аркаим от гнева не находит себе места!
— Ты что-то путаешь…
— Нет, чужеземец. Правитель настолько разгневан, что покинул дворец и прибыл сюда, к тебе навстречу!
Всадник отъехал в сторону, освобождая Олегу путь, и ведун увидел впереди, на том берегу, застывшего у кромки воды хозяина горного дворца. Только теперь стало ясно, кого напоминал пленник. Правители разных берегов реки походили друг на друга, как кровные братья.
— Как ты оказался здесь, чужеземец?! — Не дожидаясь, пока Олег переправится, грозно спросил хозяин гор. — Я видел через кумаев, как ты разгромил гнусного предателя, как наступал на столицу… Но почему ты остановился? Почему бросил войско и повернул назад? Почему не отвечаешь на мои призывы?
— Подожди, мудрый Аркаим, — растерялся ведун. — Ты ведь сам приказал возвращаться!
— Когда?! Этого не было!
— Когда мы захватили Раджафа! Ты сам приказал доставить его сюда!
— Я не смог поговорить с тобой ни разу с начала битвы, чужеземец!
— Тогда с кем я говорил?
— А с кем ты мог говорить, находясь в сердце чужой страны, рядом с ее правителем, имея лишь крохотный туктон, в то время как вокруг лежали священные камни, в тысячи раз большие и намоленные. Разумеется, ты разговаривал со мной…
Олег осекся. Ему не понадобилось оборачиваться, чтобы понять, кому принадлежит этот голос.
— Это ты, брат… — прошептал мудрый Аркаим, однако слова его громом пронеслись над рекой.
— Это ты, брат, — эхом отозвался великий Раджаф. — Я так и думал, что ты остался прежним. Ты никому не доверяешь, ты всех обманываешь и всех боишься. Ты всегда страдал от этого, но так и не избавился от подобных привычек. Меньше надо было молиться Итшахру, брат, и тебе легче было бы жить с людьми.
— Ты кое-чего не замечаешь, брат, — растянул губы в пародии на улыбку Аркаим. — Ты видел, кто бился с твоими слугами? Пророчество сбывается. Итшахр получил первую силу.
— Это только начало, брат. — Великий Раджаф тоже подошел к самой кромке воды, и между правителями словно пробежала искра, заставившая белые барашки на мелких речных волнах превратиться в крохотные льдинки, уносимые вниз по течению. — У тебя ничего не получится. Ты настолько отдался злу, что совершенно не способен сотрудничать с людьми. Ты ведь так и не сказал этим храбрым, но наивным чужеземцам, ради чего затеял эту войну. Только поэтому они с такой легкостью поддались на мою уловку. Ах, как они радовались, когда брали меня в полон, как гордились победой! — рассмеялся пленник. — Это было так забавно! Я сказал, что война окончена, что меня нужно доставить к твоим ногам — и они поверили. А еще, брат, ты побоялся рассказать им, как можно лишить тебя и меня магической силы. Побоялся, что свое знание они обратят против тебя. Ты им не поверил. А в результате твои воины не догадались снять с меня этот хрусталь…
Однако Раджаф указал не на свой камень, а на тот, что красовался на тиаре Аркаима.
— И знаешь, к чему это привело? Вы потеряли десять дней. Но у вас нет больше ни единого пленника… — С этими словами великий Раджаф шагнул в реку и… исчез. Над отмелью повисла тишина.
— Так ради чего на самом деле ты затеял эту войну, мудрый Аркаим? — спустя минуту поинтересовался Олег.
— За тем, за чем говорил!!! — взорвался хозяин горного дворца. — Неужели ты не видишь, что он лгал?! Он обманул вас, просто обманул, дабы выиграть десять дней на подготовку к новому сражению! Он собирает силы со всех концов Кайма и хотел остановить твое наступление, ведун Олег, до того часа, как станет сильнее тебя!