Заклинатель

Средний из ляхов откинулся на спину. Двое недоуменно уставились на него, и стрелу в бок тут же схлопотал еще один. Третий кинулся бежать, виляя из стороны в сторону, и новик потратил целых семь стрел, прежде чем попал ему меж лопаток. Падение врага вызвало среди холопов восторженные крики. Пищали были наконец-то заряжены, разнесены по позициям. Теперь в будущее смотреть можно было с уверенностью.

Зверев подошел к Глебу, осмотрел ногу.

— Пахом, у нас мох болотный есть?

— А на что тебе, боярин?

— Про раненого забыл? Чем быстрее рану закрыть, тем вернее от загноения спасем. Так есть у нас мох? Или порошок из ноготков? Или хотя бы мята?

Уроки Лютобора даром для Андрея не прошли. Он отлично знал, какие растения можно использовать в качестве естественного антисептика, какие для заговоров, а какие заменят надежный яд.

— Есть, есть мох сушеный, — спохватился дядька. — И тряпицы приготовлены. Ты не беспокойся, новик. Враз сделаем. И выдернем, и кровь остановим. Ты за погаными приглядывай, твое дело ратное.

— Приглядим…

Андрей вернулся к бойнице, наложил на тетиву стрелу, но ни одной цели пока не видел. Ближе трехсот метров поляки предусмотрительно не подходили. А стрелять на таком расстоянии хоть и можно, да только в движущуюся цель не попадешь.

Наконец схизматики стали выстраиваться для атаки: одетые в полный рыцарский доспех, с копьями наперевес воины выдвигались вперед, те же, что носили стеганки, куяки, кольчуги — прятались им за спины. Зверев усмехнулся и принялся метать в эту плотную толпу стрелы, особо даже не целясь. У поганых в строю упала одна лошадь, другая, третья… Разумеется, больше всех доставалось именно тем, кто стоял впереди — самым защищенным. Не выдержав такого побоища, ляхи начали разгоняться, толком не сомкнувшись и не отведя всех смердов назад. Андрей пустил еще пяток стрел, потом схватился за пищаль. Загрохотали выстрелы, перед простеньким укреплением поплыли густые белые клубы.

Лихорадочно опустошив практически наугад четыре ствола, новик схватился за бердыш, перебежал к крайней, неприкрытой щели. Щит содрогнулся, с внутренней стороны выглянул на полметра наконечник копья, рядом еще один, и еще. Кто-то за спиной Зверева закричал от боли, но сейчас у него не было времени оглядываться.

Кто-то за спиной Зверева закричал от боли, но сейчас у него не было времени оглядываться. Столкнувшись плечом с Рыкенем, он упер бердыш подтоком в землю, поднял острие вверх и вперед.

Тут же, разорвав пороховой дым, в проходе появился рыцарь — его скакун налетел грудью на острие, нанизавшись чуть не на полметра. Ноги коня подогнулись, он кувыркнулся через голову, а из седла вылетел одетый в серебристые, сверкающие доспехи схизматик. Выкатившись из-под телеги, к нему подскочил Никита, вогнал между ног, под кольчужную юбку, бердыш и метнулся обратно.

На место вывернутого из земли оружия Рыкень поставил свое и на него сразу напоролся новый враг. Андрей выдернул саблю, рубанул пролетающего мимо ляха по бездоспешной ноге, вернул клинок в ножны, подцепил с земли залитый кровью бердыш. Распрямляясь, резанул по шее очередного коня, появившегося в щели между бревенчатыми стенками, и отлетел на спину от удара щитом в грудь. На несколько секунд у него перехватило дыхание.

Словно в замедленном кино, Зверев увидел, как опрокидываются телеги, на которые налетают из дыма поляки, как падает пробитый копьем Рыкень, как отмахивается сразу от двух врагов прижатый к опрокинутому возку Пахом. При этом новик почему-то не слышал ни единого звука. Поляки один за другим проскакивали в щель и, не обращая внимания на лежащих воинов, уносились дальше, вперед. Потом перестали уноситься, закрутились на месте. На истоптанную землю, задев новику ухо, опустилось конское копыто — и к нему так же неожиданно, как пропал, вернулся слух.

Зверев выхватил саблю, поднялся, снизу вдоль седла ударил гарцующего над головой поляка в живот, рванул его за руку, выкидывая умирающего на землю, поставил ногу в стремя, но подняться не успел — польская конница пришла в движение, лошадь попятилась, толкая его назад. Андрей попытался ухватиться за луку седла, но окровавленные ладони соскользнули с гладкого дерева, он опять упал и, пока не затоптали, на четвереньках перебежал к ближней телеге, юркнул за нее. Здесь, между щитом и колесами, выжидали Пахом, Никита и Глеб.

— Жив, новик?! — обрадовался дядька. — А я уж думал, сгинул ты середь поганых. Больно много их случилось. Да ты весь в крови!

— В конской, — тяжело выдохнул Андрей. Он вытер о траву саблю, убрал в ножны, а к себе придвинул чей-то брошенный между стенками бердыш. — Это не сеча, а скотобойня какая-то. На каждого убитого человека по пять лошадиных трупов получается. Вон, все тушами завалено.

— На то они Богом и созданы, чтобы и труд, и смерть человечьи себе забирать, — пожал плечами Белый. — Ты точно не поранен? Может, сгоряча не чуешь?

— Потом посмотрим. Мы тут долго сидеть-то будем?

— Что проку от пеших в конной толпе?

— Пару ляхов зарежем, и то доброе дело. А, Пахом?

Но тут телега содрогнулась, поползла на щиты, ударилась в них. Слеги шлепнулись на траву, стены повалились наружу, а следом, накрывая людей, опрокинулась на колеса телега. Поганые с таким же азартом, с каким недавно атаковали укрепление, теперь скакали прочь. А следом с веселым посвистом неслись в остроконечных шишаках, с закатанными выше локтя рукавами, сверкая на солнце обнаженными сабельными клинками, русские ратники. Похоже, князю Федору Друцкому удалось-таки собрать холопов для ответного удара.

Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98